Картон (перебивая). Ваше высокомерие! Вам грозит смерть, мучительная смерть! А вы пальцем пошевелить не хотите! Не хотите говорить правду – надо выбрать правдоподобную версию! Мы вам предлагали, и еще сейчас не поздно! А вы только демонстрируете свое презрение к смерти.
Дарней. Мистер Картон! Уверяю вас, что вы ошибаетесь.
Я не хочу придумывать какие-то версии, потому что я знаю себя, я непременно запутаюсь и еще больше испорчу дело.
А что касается смерти, то она, честное слово, не входила в мои ближайшие планы. И я предпочитаю о ней не думать, я предпочитаю обдумывать свои планы. Я знаю, что в этом деле очень многое против меня, но не всё, не всё… Есть и другие силы.
Дарней глазами указывает вверх.
Картон. И вы всерьез верите, что высшие силы вмешиваются в нашу презренную жизнь?
Дарней. Если я останусь жив, то буду в это твердо верить. А в противном случае буду точно знать.
Картон идет по улице.
Картон (про себя). Ну что же мне с тобой делать, маркиз Карабас? И на кого же ты так похож?
3. Зал суда заполняется народом.
Присяжные, джентльмены с грубоватыми физиономиями, занимают свои места.
Страйвер и Картон усаживаются за стол, раскладывают бумаги.
Конвойные вводят Дарнея, все присутствующие впиваются в него глазами.
Дарней вместе с конвойными располагается в специально огороженном месте.
Картон (шепотом, Страйверу). Послушай, Дик, когда мы с тобой учились в Сорбонне, там не было кого-нибудь, похожего на него? Может, кто-то из его родственников?
Страйвер. Ты мне надоел. А ты знаешь, что в парламенте подняли вопрос о квалифицированной казни?
Картон. Оч-чень своевременно.
Страйвер. Ладно, не страдай. У тебя есть надежное средство. Напьешься, а там и забудешь.
Входит судья. Все присутствующие поднимаются с мест, затем садятся.
Процесс идет своим чередом.
Дарней, сидя на скамье подсудимых, старается не обращать внимания на происходящее. Он прикрывает веки. Ему представляется большой многомачтовый парусник. Он медленно входит в гавань.
Дарней подробно рассматривает корабельные снасти.
На пристани толпа встречающих. Мужчины машут шляпами, у женщин в руках цветы.
Дарней почти засыпает, завороженный своим видением. Он вздрагивает от голоса Страйвера.
Страйвер. Я протестую, милорд! Следствие установило, что в этих бумагах не что иное, как переводы на английский произведений французского поэта Расина. Бумаги приобщены к делу.
Судья. Протест принимается.
Дарней снова погружается в созерцание корабля.
Идет допрос очередного свидетеля.
Страйвер (шепотом, Картону). Да, отличное дельце. Удружил нам твой мистер Лорри.
Картон. Наш мистер Лорри.
Дарней ловит взгляд Картона, устремленный на него, и ласково ему улыбается.
Прокурор ведет допрос свидетеля.
Страйвер (вскакивая с места). Господа присяжные, слова моего подзащитного о том, что Джордж Вашингтон вошел в историю, нельзя рассматривать как подстрекательство к измене. В историю вошли царь Ирод, Нерон и Калигула, Кровавая Мария и множество им подобных. С Джорджем Вашингтоном правительство его величества заключило договор. Это тоже основание для того, чтобы войти в историю.
Дарней почти засыпает.
Судья. У защиты есть вопросы к свидетелю?
Картон. Да.
Судья. Прошу вас, мистер Картон.
Картон. Свидетель Добсон, как вы объясните тот факт, что вы заняли у подсудимого крупную сумму в тот самый день, когда ваш знакомый подал на него донос?
Дарней дремлет и просыпается от громкого голоса: «Объявляется перерыв».
У входа в Олд-Бейли останавливаются мистер Лорри, мисс Адамс, Люси и доктор Манэ, величественный старик.
Люси (хватая мистера Лорри за руку). Мистер Лорри! Вы действительно уверены, что Чарльзу ничего страшного не грозит?
Лорри. Дитя мое, главное – это вердикт присяжных. Когда прокурор начнет произносить свою речь, вы его даже не слушайте. Это его обязанность – объявить всякого подсудимого виновным. А присяжные выслушивают обе стороны, да еще всех свидетелей. Они всегда выносят справедливое решение, на этом стоит британское правосудие.
Люси. Но если его признают виновным, то это – казнь?
Лорри. Меру наказания назначает судья. Дарней иностранец, его могут просто выслать.
Манэ. Ему нельзя возвращаться во Францию, это тоже опасно.