На первом этаже нигде никого не было. И тишина, окутавшая дом, показалась ему какой-то странной и подозрительной. Чудилось, что в ней таится что-то недоброе.
Наверное, его настороженность передалась и Веронике, которая после того, как оказалась в Лондоне, до этого ни разу не чувствовала себя в опасности, и потому, поднимаясь на второй этаж, выглядела какой-то странной, растерянной и даже немного испуганной, опасливо оборачиваясь по сторонам и даже назад.
Поднявшись наверх, они некоторое время постояли в коридоре у лестницы, по-прежнему прислушиваясь к тишине. Но та была такой глухой, будто им в уши заложили вату. И это было странно: Битлер не мог припомнить, чтобы хоть раз в этом доме было столь тихо. Но.... Стоять так бесконечно было глупо.
Глянув друг на друга, на свои испуганные и перекошенные физиономии, они вдруг оба одновременно прыснули от смеха и, наконец, расслабились, почувствовав какое-то дивное облегчение, словно гора свалилась с плеч.
Битлер с досадой, извиняясь, покачал головой и, всё ещё не в силах перестать смеяться, предложил Веронике жестом идти вперёд.
Они направились к спальне.
"Где этот слуга?! - теперь уже сердито подумал Александр. - Прежде он ни разу не позволял себе отлучаться и оставлять дом без присмотра!.. Ну, я ему задам!.."
Он уже окончательно пришёл себя, и теперь, весь исполненный гнева на странное поведение Ивана Аркадиевича, подойдя к двери спальни, открыл её и пропустил вперёд Веронику, не преминув при этом моментально окинуть взглядом сзади её дивную фигурку в обтягивающем формы одеянии: она была великолепна и как всегда соблазнительна! У Битлера даже тут же промелькнула мысль, обычно приходящая на ум мужчине, оставшемуся наедине с прекрасной женщиной, с которой не стоит вопрос "Даст или не даст!"
Конечно же!.. Следующие несколько часов, а, может быть, если их никто не потревожит, - и несколько дней, - обещали стать океаном наслаждения, в который, наконец, они оба входили.... Ему показалось, - он почувствовал вдруг даже, - что она тоже этого страстно желает....
Как всё-таки долго он ждал этого момента!
Битлер подумал, что, пожалуй, с самого начала этой истории, с момента, когда Вероника очутилась в Лондоне, ему всё же так и не удалось ни разу побыть с ней наедине столько, сколько бы ему хотелось на самом деле. А ему хотелось провести с ней в постели вечность!..
Вероника, войдя в комнату, как-то странно замешкалась в дверях, и Александр, замечтавшись, невольно на неё натолкнулся.
Он уже хотел было шутливо возмутиться её или, быть может, даже своей неуклюжести и слегка подтолкнуть спутницу вперёд, придав её движению большей решимости, но тут заметил, почему та встала как вкопанная на пороге.
В дальней части спальни, на кровати с балдахином, которая отсюда хорошо была видна, кто-то сидел. Какая-то женщина, расположившись как у себя дома, приняв вальяжную позу: вытянув вперёд свои ножки, слегка откинув назад тело и опершись одной рукой на постель позади себя, - пристально смотрела прямо на них. Во второй руке она держала тонкую сигарету в мундштуке и теперь, отведя её слегка в сторону, выпускала из сложенных в трубочку губок табачный дым.
Первые несколько секунд, как только это увидел, Битлер не мог даже понять, что происходит, кто это, и - явь ли это, вообще. Он даже слегка тряхнул головой.
Но женщина не пропала, а всё так же, со вкусом расположившись на его кровати, продолжала смотреть на них, как зверь смотрит на добычу, и медленно, словно бы растягивая удовольствие, курить.
Только теперь Битлер понял: это была она!..
Кого-кого, но её он никак не ожидал увидеть не только в своём загородном доме, но даже в Лондоне.
-Ну, что, голубчики?!.. Попались?! - взорвала вдруг своим властным, слегка надтреснутым от обиды голосом вновь окутавшую их ватную тишину "госпожа Толстунина".
Битлер почти физически ощутил ужас, который обуял стоявшую прямо перед ним Веронику, застывшую как соляной столб.
Да он и сам вдруг замешкался и не знал, что теперь предпринять: Анфиса застала их врасплох!
В следующую секунду в комнате возник какой-то шум и движение. И только теперь Битлер заметил Саида и ещё нескольких его подручных, с обеих сторон вдоль стены бросившихся к ним. Он инстинктивно хотел было дёрнуться назад, выскочить обратно из комнаты и потянуть за собой Веронику, но спустя мгновенье уже лежал лицом вниз, испытывая дикую боль от того, что ему выкручивали за спину руки.
Теперь он видел всё с уровня пола, да и то едва, одним глазом.
Толстунина встала с кровати и медленно направилась в его сторону.
Откуда-то сверху раздавались истошные вопли и крик Вероники, видимо, в отчаянии пытавшейся вырваться из крепких объятий скрутивших её чеченцев. Она ревела словно зверюшка, попавшаяся в подлую, смертельную западню, с которой не в состоянии была выбраться, отчего у Битлера сжалось и зашлось сердце.