-Нет, не скажи! - упрямо покачал в несогласии головой Кантемиров. - Знаешь, теория гениальности, ну, что Пушкиных там, Толстых, Лермонтовых, Ломоносовых рождается один на миллион - не права. Каждый человек рождается гением. Просто не каждому удаётся донести свою гениальность до других! Так бы и я канул в пучине неизвестности, если бы не ты, Александр!
-Ты много не знаешь! - поморщился с горечью осознания упущенного Битлер. - Ты много не знаешь!..
Скупая слеза выкатилась из его глаз, и Битлер украдкой утёр её.
Он вспомнил вдруг события, от которых их теперь отделяла добрая дюжина лет. И первое, что вдруг всплыло ему на память, была она.
Битлер почувствовал, как горько защемило сердце. Он даже испугался.
-О ком ты подумал? - тут же спросил его Влад, заметив, видимо, перемену в его лице и голосе.
-О ней!
-Я тоже очень часто о ней вспоминаю! - согласился Кантемиров, догадавшись тут же, о ком идёт речь. - Удивительная!.. Знаешь, у меня даже язык не поворачивается назвать её женщина! В моём сознании её образ живёт как нечто большее, чем женщина! Я вспоминаю её и как шальную, экстравагантную девчонку, и как нечто даже неземное, что-то такое, что не вмещается в не только в слова женщина, девушка, девочка, но даже в мой мозг, в моё сознание, в мою реальность! Этого всего для неё просто мало! Они ей так же малы, как лужа для дельфина.... О ней только и можно сказать, что Вероника!.. И знаешь, если бы не она, то Экзо Терры не было бы!
Он вдруг с мечтательной задумчивостью замолчал, а потом произнёс:
-Да, Вероника была удивительна!
-Почему была?! - забеспокоился Битлер.
Кантемиров пожал плечами:
-Ну, просто.... Я уже давно её не видел! С десяток лет, поди!
-Интересно, где она сейчас?! Что с ней?! - забеспокоился Битлер так, словно только что потерял контроль над чем-то весьма ценным, жизненно важным и ежеминутно необходимым, как воздух, и теперь срочно желал восстановить его.
-Да где, где?! - произнёс в ответ Кантемиров. - Наверное, там, где всегда и мечтала быть. In Ukraine! Somewhere in her native town - Sumy!
-Перестань! - поморщился Битлер. - По-русски говори! Тебе английский так же идёт, как козе баян!
Вдруг он ощутил какой-то странный порыв души. Битлер явственно понял, что сейчас, больше всего на свете, хотел бы увидеть её, Веронику. Увидеть её немедленно, узнать, что с ней! Удостовериться хотя бы, что она жива! В мгновение ока он ощутил, что словно проснулся от спячки, от сна забвения и теперь сразу же, очнувшись, захотел этого так сильно, как будто всю жизнь только и ждал, когда родиться это желание.
"Как часто мы отпускаем тех, кто нам дорог, а потом, вдруг всполошившись, спустя годы и даже десятилетия устремляемся к ним, как будто бы они ещё те что прежде, как будто бы они ещё живы, как будто бы они застыли во времени и ждут нас!" - подумал Битлер, и сердце в груди бывшего финансиста бешено заколотилось от чрезмерного волнения вдруг нахлынувшего на него. Он даже испугался такой его прыти: в его возрасте это противопоказано! Но сделать с собой ничего не мог.
-Влад! Я хочу её видеть! - чуть ли не прокричал он Кантемирову.
-Какие проблемы?! - удивился Кантемиров, и ответил так, словно расстался с Вероникой только вчера, в полной уверенности, что с ней всё в порядке, обнадёжив своим ответом Битлера. - Я тоже хочу!
И они, как пожарная команда по тревоге, словно сорванцы-подростки, а не умудрённые жизнью седовласые мужи, бросились с места в галоп.
Перед тем, как зайти в шахту лифта, который должен был унести их наверх, на площадку стратодрома, Битлер ещё раз глянул вниз, на Лондон, почему-то, решив про себя, что этот город, ставший ему со временем, более чем за три десятка лет жизни в нём, родным, он видит в последний раз, потому что, если сейчас он найдёт Веронику, то останется с ней рядом, где бы она теперь ни была.
Вдруг он поймал себя на мысли, что, в самом деле, больше не хочет сюда возвращаться. В Лондоне ему теперь делать было нечего, всё осталось в прошлом. Да и было ли оно, это прошлое...
Влад потянул его за рукав в кабину сверхскоростного лифта-подъёмника:
-Хватит, сэр Битлер! Вперёд, навстречу Веронике!
Это обращение "сэр Битлер", такое родное, ласковое и давно забытое, больно кольнуло его в груди. Так называла его только она! И Битлер вдруг понял, чего ему не доставало все эти бесконечные годы жизни! Только её! Только её!!! Только Вероники!!!
Он вдруг не на шутку разволновался. На лбу выступили крупные капли пота, которые тотчас же покатились вниз, на лицо. Битлер вытер их рукавом своего видавшего виды пиджака.
Он как-то сразу, в одночасье осознал весь ужас своей жизни. Человек, оказывается, может вдруг, ни с того, ни с сего, запросто запихнуть в пыльный ящик забвения то, что ему действительно необходимо и дорого, и погнаться за какими-то иллюзиями, потратив на это всю свою жизнь. Он почему-то думает, что сможет вернуться к тому, что он оставил как бы про запас, и найти это в то неизменном состоянии, в каком он его покинул! Ограниченность человеческого мышления! А потом, когда жизнь проходит, и он вдруг понимает, что ему было так дорого и необходимо все эти годы, то не находит в затхлом чуланчике своей настоящей жизни ничего, кроме горечи сожалений о роковой ошибке, лишившей жизнь её истинного смысла и, быть может, предназначения.