— Никто не просил тебя об этом, — рассудительно заметила Тильда.
— Вот как? Но ведь вы звонили... Если джентльмен придет к обеду...
— Откуда ты знаешь, что джентльмен придет к обеду?
— Вы же звонили, — повторила Мелисса.
— Это мосье Рауль Верне, — объяснила Матильда, скрывая смущение, вызванное тем, что она поймала Мелиссу на подслушивании по параллельному аппарату. — Он француз — точнее бельгиец — и познакомился с Роузи в Женеве.
— Ah, quelle domage!{16} — Мелисса пожала плечами чисто галльским жестом. — Mais je suis...{17} — Не найдя нужного слова, она прибегла к буквальному переводу: — Сегодня вечером я занята.
— Но я и не собиралась причинять тебе неудобства, — отозвалась Матильда на небезупречном, но беглом французском. — Просто мой очень старый друг завтра улетает в Бельгию, и я бы хотела встретиться с ним вечером, пока он в Лондоне, но раз ты занята, ничего не поделаешь. Я не стану унижаться, прося тебя об одолжении, а ты ведь все равно не понимаешь ни единого моего слова, не так ли, мой драгоценный знаток французского языка?
— Конечно, конечно, — кивнула Мелисса, героически улыбаясь.
— Пожалуйста, поднимись наверх и помоги миссис Эванс одеться.
Бабушка, несмотря на упражнения по выбрасыванию вещей из окон, не могла поднять пораженную артритом правую руку и толком причесать волосы, которые, строго говоря, принадлежали не ей, а Томасу, так как он заплатил за них крупную сумму в магазине на Бонд-стрит{18}. (Если бы Деймьян мог видеть, как мало осталось от состояния, которое старый Том нажил недостойным капиталистическим способом, он бы, несомненно, подверг презрению почтенного джентльмена, извлекшего так мало прибылей при таких безграничных возможностях).
В саду находились Томас и Эмма, которая обнаружила старую грязную тряпку на дереве, приняла ее за птицу и была оскорблена до глубины души тем, что она не улетает. Томас был маленьким невзрачным человечком — осень жизни превратила золото его волос в тускло-коричневый цвет опавших листьев; лицо расплывалось в глуповатой улыбке, а точеные докторские руки делали бесполезные жесты, поощряя птичку взлететь. Тильда подошла к ним.
— Томас, ты будешь дома к обеду сегодня вечером?
— А что? — настороженно осведомился Томас.
— Придет Рауль Верне — ты его знаешь, француз из Женевы.
— В Женеве живут швейцарцы.
— Ну, вообще-то он бельгиец. А ты не будь таким занудой и постарайся вернуться к обеду. Рауль придет в половине восьмого.
— А когда он уйдет?
— Откуда я знаю, дорогой? Но если тебе станет скучно, — небрежно добавила Матильда, — ты всегда можешь притвориться, что тебе нужно работать, и ускользнуть в кабинет.
— В самом деле? Очень хорошо, — простодушно одобрил Томас.
— Значит, договорились: когда Рауль придет, я предупрежу его, что тебе придется покинуть нас после обеда. Только не подведи меня и не забудь извиниться перед уходом.
— Я могу опоздать — похоже, будет туман. В таком случае, я не появлюсь вовсе, а обед пусть принесут мне в кабинет на подносе. А где Роузи?
— Не знаю — наверное, все еще нежится в постели.
Томас подобрал мячик и бросил его пуделю.
— Она не очень хорошо выглядит с тех пор, как вернулась из... забыл откуда.
— Очевидно, все дело в перемене пищи, — быстро сказала Тильда. — И Деймьян водит ее пить пиво в «Серп и молот» или как там называется его паб.
— Напротив, она совсем отказалась от алкоголя — даже перед обедом. И это тоже странно... — задумчиво промолвил Томас. — Кто, ты сказала, придет к обеду?
— Рауль Верне, дорогой, с которым я когда-то флиртовала в Женеве.
— Ах да, в Женеве, — рассеянно сказал Томас. — А что он делает в Лондоне?
—- Откуда я знаю? Какая-то деловая встреча.
— Понятно. Он придет сюда к обеду, а ты хочешь, чтобы я потом тактично оставил вас наедине. — В саду было странное освещение, как будто они смотрели на высокую кирпичную стену, узкую дорожку, грушевые и тутовые деревья сквозь дымчатые очки. — Как бы то ни было, если будет туман, я, вероятно, вернусь после его ухода и вообще с ним не встречусь. — Томас улыбнулся, но не выглядел веселым, когда шел к дому.
«Что за паршивый день!» — подумала Тильда, следуя за ним. Учитывая туман, стоит ли оставлять Эмму в саду или лучше отвести ее в детскую? Поднялась ли Мелисса к бабушке? Что подать на обед привередливому французу? А Роузи? Она поднялась в маленькую комнату в мансарде с гофрированными занавесками и стеганым покрывалом.
— Роузи! Ты еще не встала?
— Встала, — отозвалась Роузи, подняв круглое лицо, покрытое питательным кремом. — И легла снова.