Крушила взглянул.
— Их называют кровяные бороздки, — сказал Избранный Воин.
Слова старика напомнили Крушиле о назначении оружия, и, нервно сглотнув, он спросил:
— Значит, они сделаны для того, чтобы кровь легче вытекала из раны?
— Нет, — фыркнул Воин, — это обычное человеческое заблуждение. На самом деле они называются «долы» и сделаны для того, чтобы уменьшить вес меча. Клинок становится тоньше при сохранении прочности. Это важно, значительно важнее, чем обеспечить свободный отток крови. Меч весит немного, но если махать им достаточно долго, важна каждая унция. После часа боя ты будешь благодарить эти бороздки, даже не пролив ни капли крови.
Крушила с трудом выдавил кривую улыбку.
— Пойдем дальше. Вот это — гарда, она охраняет твою руку. Эта скоба зовется защитной дужкой. В некоторых местностях ее называют «кийон». Та часть клинка, которая проходит через рукоятку, называется языком — так же, как у ножа. Только у меча этот язык длиннее и уже. Показать я его не могу, и тебе придется поверить мне на слово. Итак, язык проходит через деревянную рукоятку с оплеткой из кожи, обмотанной крученой проволокой. В конце рукоятки — да-да, вот эта штука — находится навершие. Ты знаешь, для чего оно?
Крушила беспомощно заморгал, глядя на металлический набалдашник.
— Чтобы рука не соскользнула! — наконец выпалил он.
— Или, вернее, для того, чтобы рукоятка не выскользнула из руки. Но для этого ему не обязательно быть таким большим. Нет, это — противовес для балансировки меча.
— Ну а как быть с лишним весом? Ты же сам только что говорил…
— Да, говорил. Но я говорил об излишнем весе клинка. А навершие находится вовсе не в клинке. — Он выпрямил два пальца левой руки и положил меч на них. Оружие прекрасно балансировало на пальцах, с точкой опоры в паре дюймов от «кийона». — Хороший меч должен иметь точку равновесия как раз в этом месте. Если перевешивает клинок, боец быстро устает и хуже владеет оружием, если же рукоять, то удары не будут уравновешены именно здесь. Если будет перевешивать клинок, ты быстро устанешь, тебе будет сложно управлять его движением, и он станет постоянно выворачивать твою руку. Если же перевешивает рукоять, удар не будет иметь достаточной силы. Одним словом, нужен баланс. Вытяни руку.
Крушила робко протянул руку, и Воин положил оружие на его ладонь.
— Чувствуешь, как он сбалансирован?
При прикосновении холодного металла Крушила испытал трепет. Никогда еще он не видел такой прекрасной стали, и кроме того, в ней ощущалось присутствие лерров. Это были кипящие яростной энергией лерры, родственные тем, которые обычно обитают в ножах, но только более враждебные, более могущественные и гораздо более холодные. Крушиле в жизни не приходилось видеть таких ледяных клинков, хотя он понимал, что в физическом смысле меч ничуть не холоднее других металлических предметов.
В то же время ему стало сразу понятно, что Воин имел в виду, говоря о равновесии. Центр тяжести меча находился в том месте, на которое он указал, и удержать оружие на открытой ладони не составляло никакого труда.
Это казалось волшебством, но удивляться не приходилось — ведь меч был детищем не только оружейника, но и мага.
— Возьми его.
Крушила, поколебавшись, сомкнул пальцы на изрядно потертой кожаной оплетке рукояти. Меч лег ему в руку так, будто был выкован специально для него и будто он пользовался им ежедневно круглый год. Он слегка развернул кисть, и клинок вознесся вверх, как испуганная птица. По-прежнему холодный, но уже живой и готовый к действию.
— Он такой легкий! — восхитился Крушила.
— Этот очень хороший меч, — сказал Воин, — и кажется легче, чем есть на самом деле.
Крушила произвел несколько осторожных движений мечом, а старик внимательно наблюдал за его действиями. Молодой человек поднял глаза на Воина, и тот жестом велел ему продолжать.
Крушила нанес пару ударов воображаемому противнику и сразу почувствовал ту холодную радость, с которой встретил его движения меч. Затем захватил рукоять обеими руками и сделал широкий замах.
Ему показалось, что в тот момент, когда он заносил меч, Воин отступил в сторону. Когда же Крушила был готов нанести широкий удар, старик пригнулся.
В следующий миг Избранный Воин оказался перед ним. В его руках был длинный ивовый прут, кончик которого почти упирался Крушиле в глаз. Крушила инстинктивно взмахнул мечом, чтобы разрубить зеленую палку, но та, проделав замысловатое движение вокруг клинка, продолжала смотреть ему в глаз. Показалось, это не обычная ветка, а змея.
Затем кончик ветки коснулся его носа. Крушила отшатнулся и попытался привести мысли в порядок. Меч в его руках требовал действий, но он не знал каких.
Зеленая ветвь хлестнула по кисти руки. Удар оказался болезненным, но Крушила не выпустил меча. Он был готов отразить следующую атаку.
— Превосходно! — воскликнул Воин и, отступив назад, направил кончик своего оружия в небо. — Ты не бросил меч и не попытался пустить в дело свободную руку. Для простого крестьянина, который всю жизнь выращивал ячмень и никогда не видел ни меча, ни настоящего боя, ты действовал превосходно!
— Что? — переспросил Крушила, чувствуя себя полным олухом. Оружие, которое он держал в руках, вдруг утратило свою исключительность, сделавшись простым металлическим инструментом.
— Послушай, парень, в тебе заложен инстинкт бойца. У тебя природный дар. Лерры чародеев, которые привели меня к тебе, сослужили нам обоим хорошую службу.
— Не понимаю, — сказал Крушила.
— Я хочу сказать тебе, мой мальчик, что ты обладаешь врожденными способностями, необходимыми для того, чтобы стать Избранным Воином. Ты инстинктивно вступаешь в контакт с лерром меча. После моих уроков и при помощи необходимой магии ты уже к весне сделаешься величайшим в мире бойцом, а я отправлюсь домой и заживу себе спокойно!
Крушила посмотрел на старика, перевел взгляд на меч и выдохнул:
— О…
Ничего более вразумительного он придумать не смог.
Ему никогда не приходило в голову, что у него может не оказаться нужных способностей. Сомневался он лишь в одном: хочет ли он действительно стать Избранным героем.
Крушила и сейчас не был до конца в этом уверен. Однако узнав, что избран на эту роль леррами, а не каким-то случайным доброхотом, он решил оставить свои сомнения при себе.
4
Час спустя Крушила, несмотря на прохладу, истекал потом и едва держался на ногах от усталости. Он вовсе не был уверен в своих способностях, хотя старик продолжал его хвалить. Воин, не говоря ни слова и не спрашивая разрешения, взял меч из рук Крушилы и вложил его в ножны. Затем он вручил молодому человеку ивовый прут. По части вооружения они теперь сравнялись.
Лерр ивового прута оказался теплым, зеленым и мягким. Он совсем не был похож на своего собрата из меча. Однако прут прекрасно лег в руку и имел нужную длину.
Затем старик продемонстрировал такие трюки с палкой, которые Крушила наверняка посчитал бы невозможными, если бы не увидел собственными глазами. Движения Воина, быстрые и точные, напоминали работу рук арфиста, выдающего ритм какого-то сумасшедшего танца. За доли секунды он мог поразить любую часть тела своего юного противника, как бы тот ни старался парировать удар или увернуться.
Крушила отчаянно размахивал своим прутом, но никакой пользы это ему не приносило.
Через час работы с прутом Крушила был без сил. Он устал так, словно целый день таскал в гору мешки с ячменем.
Лучший в мире воин внимательно посмотрел на него, кивнул и произнес:
— Очень неплохо. Приходи сюда завтра, и мы еще немного поработаем.
Сказав это, он повернулся и отправился в дом Старшей жрицы. Утративший дар речи Крушила посмотрел ему в спину, сердито отшвырнул прут и, обойдя дом, двинулся к сельской площади. На ходу он вытер пот со лба и растер себе грудь слева, куда неоднократно тыкал палкой лучший в мире воин.