Майкл фыркнул:
– Может, и художественные, а показывают совокупляющихся людей. Не разглядывайте их слишком долго, сэр: здесь только я, и если у вас появится намерение, то я не Гиацинт.
Эван посмотрел на улыбающегося слугу.
– Не знаю, почему я тебя до сих пор терплю; твоя наглая фамильярность и отсутствие манер давно перешли пределы допустимого. Пожалуй, мне следовало бы выгнать тебя…
– Но вам нужен кто-нибудь, кто присмотрит за вами, когда вы напьетесь. Разве я не понимаю? Я многое терплю и сам, чего не потерпит ни один порядочный слуга, особенно то, что происходит в ваших комнатах.
Покончив со своими обязанностями, Майкл начал переходить с одного места на другое, оглядывая драпировки и картины, а Эван опять занялся гравюрами, призывая себя к их аналитическому исследованию.
Кажется, подлинники. Техника начала шестнадцатого века, когда еще не применялись выпуклые контурные линии для теней. Бумага обрезана точно под размер пластины, что характерно для того времени. Но изображения выглядели на удивление новыми, словно их тщательно оберегали. Впрочем, это и понятно – если учесть эротическое содержание гравюр, их вполне могли веками прятать от посторонних глаз.
– Взгляните сюда. Это, должно быть, их родители.
Эван повернул голову. Майкл сидел за потемневшим от времени письменным столом, и перед ним лежали две миниатюры. Ящик стола был выдвинут.
Поднявшись, Эван сделал три шага, чтобы закрыть его.
– Бедная женщина пожертвовала для нас собственной кроватью. Ты мог бы избавить ее от своего чрезмерного любопытства.
– А красивый был у них отец. – Майкл прикоснулся к портрету рыжеволосого мужчины. – Да и мать тоже довольно хороша, у нее было сходство с Анной, второй сестрой. Другой мужчина – наверняка брат.
Майкл открыл маленькую кожаную папку, и Эван взял рисунок. Его сделала Брайд, он был уверен. Бесстрастный художник не смог бы уловить такое необычное выражение на лице молодого человека, он даже не заметил бы его.
– У них нет брата.
– Тогда это любовник Бодиши, – осклабился Майкл, явно не собираясь утруждать себя размышлениями.
– С чего ты взял, что это портрет любовника?
– Джоан вроде бы сказала, что прошло больше года с тех пор, когда в их доме в последний раз был мужчина: его звали Уолтер. Судя по тому, как Джоан говорила о нем, это друг мисс Камерон. – Майкл снова улыбнулся. – Не вся вода в этом озере чиста, так я думаю.
Эван долго смотрел на портрет. Так вот он, «друг» Брайд. Уехал больше года назад. Что ж, ладно, дальше будет видно.
– Мы должны что-то придумать. – Брайд с тревогой оглядела сестер и Джилли, с трудом поместившихся в тесной спальне Джоан. На всех были ночные рубашки, чепцы и шали. Деревянный ящик, который Мэри унесла из гостиной, покоился на столике. Брайд только что пересказала им свой разговор с лордом Линдейлом, но они еще осознавали, насколько опасным становилось их положение.
– Вчера я как могла избегала графа, не в силах выносить его самонадеянность, но, боюсь, завтра он потребует, чтобы я приняла его «великолепный план». Это облегчит его совесть и позволит тени Дункана Маклейна покоиться в мире.
– Неизвестный гость принес беду, я сразу это поняла, когда увидела, как он тут скачет галопом, будто хозяин. – Джилли покачала головой.
– Одно утешение – он тут никто. – Брайд вздохнула. – Он не имеет отношения ни к Сазерленду, ни даже к северной Шотландии, если на то пошло. Южанин до кончиков ногтей.
– А может, примем его план? – с радостным воодушевлением предложила Мэри, – Тогда мы сможем переехать в Глазго и заживем там с шиком. Граф купит нам всем наряды и дамские шляпы; возможно, у нас даже будет экипаж!
– Нет, мы не примем его предложение, Мэри, и в этой комнате все, кроме тебя, знают почему. Все равно ты никогда бы не прокатилась в экипаже, поскольку в городе я сразу бы заперла тебя в спальне, пока не убедилась бы, что не сбежишь с каким-нибудь лживым проходимцем, который улыбнулся тебе на улице.
Мэри презрительно скривилась.
– Ты просто думаешь, что он вернется, и потому хочешь остаться, – выпалила она. – Это несправедливо.
– Не будь дурочкой, – сказала Анна, словно очнувшись от мечтаний. – В городе мы не сможем делать то, что делаем.
– Но в городе, где лорд Линдейл станет оплачивать наше содержание, нам не надо будет делать то, что мы делаем, – бодро ответила Мэри.
– Боюсь, ты слишком эгоистична, – возразила Джоан. – Речь не только о нас. Если мы уедем ради собственных удобств, это конец всему, чему нас учил отец.
– Вне зависимости от того, где мы живем, нас могут сослать на каторгу, – тихо произнесла Анна, как бы следуя за ходом своих мыслей.
К несчастью, она высказала именно то, что больше всего тревожило Брайд. До сих пор забытая богом долина обеспечивала им безопасность, но в последнее время даже сюда начали доходить отголоски событий, которые со временем приведут их всех на корабль, плывущий в австралийский штат Новый Южный Уэльс с его угольными копями. А если все начнет развиваться подобным образом, Брайд не хотела, чтобы лорд Линдейл оказался причастным к их делам. Как бы ей это ни претило, она вынуждена была признать, что граф человек умный и к тому же обладает определенными знаниями. Следовательно, он может уловить определенную связь там, где большинство других людей ничего бы не увидели.
Брайд вынула из ящика бумаги.
– Завтра я собираюсь пригласить лорда Линдейла на верховую прогулку и даже взять лошадь его слуги, лишь бы удалить графа из дома. Тем временем ты, Джоан, возьмешь нашу лошадь и поедешь с этим в город. Постарайся обменять все на крупную банкноту в гостинице Холланда. Я бы сделала это сегодня, если бы не приезд Линдейла…
– Думаешь, у мистера Холланда остались крупные?
– Вряд ли он успел их потратить – слишком большая группа охотников расплатилась крупными купюрами за пребывание в гостинице. Если сумеешь, узнай, откуда приехали охотники, только осторожно. Пусть говорит Холланд. Если он поинтересуется, зачем тебе обмен, скажи, что я собираюсь в путешествие и легче спрятать одну бумажку, чем десять.
– Это последние, не так ли? – спросила Джоан. – Тогда пусть Анна займется делом.
– Можешь поработать завтра в этой комнате, пока не будет лорда Линдейла? – обратилась Брайд к сестре.
Анна задумчиво посмотрела в окно.
– Если день будет ясным, света здесь достаточно. Пожалуй, я смогу закончить еще несколько.
– А мне что делать? Все делают что-нибудь важное, кроме меня.
– Ты, Мэри, будешь делать то, что получается у тебя лучше всего, – решила Брайд. – Завлеки Майкла на кухню, чтобы он помог Джилли прочистить дымоход; а ты, Джилли, не отпускай его от себя. Незачем ему свободно бродить по дому.
Натянув перчатки, Брайд отправилась в библиотеку к лорду Линдейлу.
Этим утром их гость выглядел особенно красивым в сюртуке для верховой езды из дорогой голубой ткани, элегантных панталонах и до блеска начищенных сапогах. Майкл явно поднялся до рассвета, занимаясь глажкой и чисткой.
Линдейл, в свою очередь, тоже придирчиво оглядел ее.
– Вы собираетесь ехать в этом? – удивленно спросил он. Никакого вызова, скорее озабоченность.
– А что, это вполне подойдет. К сожалению, у меня нет специального костюма для верховой езды.
– Нет? Тогда вам, наверно, будет удобнее… – Он сделал жест, словно указывая на панталоны и камзол отца.
Вообще-то Брайд собиралась надеть их, но затем передумала. Сегодня граф нужен ей в хорошем настроении, и он не должен раздражаться ее манерой одеваться.
– Я не хотела смущать вас. Что, если по дороге мы кого-нибудь встретим?
– Моя дорогая мисс Камерон, вряд ли мы здесь кого-либо встретим. Но даже в этом случае вы никоим образом не могли бы меня смутить, ведь я светский человек. Меня не шокирует женщина в панталонах и не интересует мнение тех, кто со мной не согласен. – Линдейл понимающе улыбнулся. – Можете переодеться, если хотите, я подожду.