— Не понимаю. — У Маркуса невольно сжалось сердце, когда он заметил тонкие морщинки, лучиками разбегающиеся от внешних краев прекрасных маминых глаз. Она по-прежнему остается красавицей, но ее не назовешь молодой и жизнерадостной. — Что в том пакете? Из-за чего твой отец так расстроился?
— Чья-то грубая шутка. Там была веревка, очень похожая на змею… Наверное, папа испугался, потому что решил, что веревка живая… — Маркус нарочито небрежно пожал плечами. Если мама поймет, что за веревку прислали отцу, она неизбежно вспомнит страшное прошлое. — Скорее всего, ее прислал кто-нибудь из сумасбродных друзей Хэла — хотел подшутить надо мной, но пакет по ошибке передали не мне, а папе.
Как он и рассчитывал, его слова отвлекли мать от мыслей о пакете, и она заговорила о том, что ее беспокоит.
— Твой отец очень волнуется за тебя, — сказала она. — Ты ведь знаешь, о чем он всегда говорит, когда ему плохо. Он хочет дождаться внуков… Рассчитывать на Хэла я бы не стала. Еще несколько сезонов назад всех молодых девушек из приличных семей специально предупредили, чтобы они держались от него подальше. Ты наследник, Маркус. Пора найти себе жену и остепениться, завести детей.
К этому разговору леди Нарборо возвращалась в последнее время все чаще. Все вполне естественно, ее муж болен, и ей хочется тешить себя мыслями о потомках. И все же Маркус никак не видел возможности осуществить мамины мечты в ближайшем будущем.
Вокруг множество красавиц, и некоторые из них ему даже нравятся. Но среди них нет ни одной хорошей партии для него. Маркус знал, какая жена ему нужна: зрелая, мудрая и остроумная. Разумеется, его невеста должна быть знатного рода, ему ведь нужно заботиться о собственном имени. Богатство не так важно, слава богу, ему не нужно жениться на деньгах. Ну а внешность… Характер, конечно, важнее, но все же не хочется, чтобы его избранница была дурнушкой.
Где же найти такую?
— Мама, сезон вот-вот начнется. Обещаю, я серьезно подумаю о женитьбе. — Он представил себе толпы юных девиц, со свежими личиками и безупречными манерами, но без единой мысли в хорошеньких головках… Сердце у него упало. Отчего-то он вдруг вспомнил утреннюю гостью с зелеными глазами, решительным подбородком, голосом, похожим на теплый мед. Какая она храбрая! Она смело противоречила ему и лгала в глаза. Да, вот такая женщина ему по душе. Остается самая малость: найти настоящую леди с характером как у тощей модистки… Только никакого вранья и никаких тайн!
— Да, милорд?
— Ммм? — Вздрогнув, Маркус резко выпрямился. Видимо, он незаметно задремал у камина.
Прекрасно вышколенный Уэллоу и глазом не моргнул.
— Прошу прощения, милорд, но мы решили, что вы уехали.
— Почему? Который час?
— Десять, милорд. Подавать вам ужин в малой столовой?
— Боже правый! — Маркус задумался. Можно поехать в клуб, а оттуда — к Памеле… Нет, гораздо больше хочется остаться дома. — Уэллоу, я потерял счет времени. Насколько я понимаю, все остальные уже отужинали?
— Да, милорд, так как все решили, что вы в клубе.
— М-да… Подавайте ужин, пожалуйста. — Ему совсем не улыбалось провести сегодняшний вечер в эротических переговорах с миссис Дженсен. Черт побери, что с ним происходит?
Что, если тот смуглый незнакомец, Салтертон, явится к ним в мастерскую? Что, если он начнет ее расспрашивать, что произошло в доме лорда Нарборо? Сказать ему правду или солгать? А может, попробовать что-нибудь разузнать о нем, а потом передать лорду Стейнгейту? Но ведь он — Карлоу!
Нелл рассеянно смотрела на чашку с остывающим кофе. Спала она беспокойно, всю ночь ей снились страшные сны, и она совсем не отдохнула.
Она очень боялась Салтертона, хотя и не понимала почему. В связи с ним ей почему-то вспоминались ножи. Но и Стейнгейта она тоже боялась. У него власть и влияние, а она, пусть и не желая того, стала причиной болезни его отца. Естественно, Стейнгейт не поверил, что она ни при чем.
А ведь это не все! Его отец, лорд Нарборо, когда-то был другом ее отца. Когда она была еще совсем крошкой, произошло что-то страшное. Отца увезли, потом он умер. С тех пор мама ни разу в жизни больше не улыбнулась, а фамилию Карлоу всегда произносила с ненавистью.
Подрастая, Нелл поняла, что ее отец, видимо, совершил что-то ужасное. Но она была девочкой, а девочкам о таких вещах не рассказывают. Вот и ее держали в неведении. Она не знала, почему они обречены на позор и нищету. Может быть, Натану и Розалинде известно больше — ведь они старше. Но они никогда не обсуждали прошлое. Нелл смутно помнила время, когда у них был большой дом с парком, но иногда ей казалось, что дом, парк и многочисленные комнаты ей только приснились.