Мужчина в «кенгуру» выпустил изо рта облако густого пара, затем слегка прикрыл глаза и устремил свой взор на затянутое тучами небо, позволил дождю смыть с лица застывшую грязь и чужую кровь. Затем, после затянувшегося молчания, он отошел куда-то в сторону и вернулся с тяжелой пластиковой канистрой. Денис, завороженный, наблюдал за тем, как тот с ног до головы обливал убитых содержимым этой емкости. Молодой человек не сразу понял, что канистра была наполнена бензином, выяснил это только после того, как донесся соответствующий запах. В руках парня в «кенгуру» зажглась искра, и эта искра упала на мертвецов, следом вспыхнул ярчайший костер, сумевший своим светом затмить прожектора. Дождь пытался загасить пламя, но капли, едва достигнув огня, испарялись.
— Никто не уйдет! — повторил мужчина. — Никто...
Денис прижал лицо к земле, так как не хотел, чтобы тот случайно обнаружил живого человека в нескольких метрах от себя. Волосы плавились от жара костра, были готовы загореться вместе с теми трупами. Парень не знал, что делать, не знал, что будет дальше. Он просто трясся от страха, хотелось блевать, кричать, молить о помощи даже самого Дьявола, лишь бы не чуять этот омерзительный аромат разлагавшихся тел. Мужчина в «кенгуру» что-то тихо прошептал себе под нос, ухмыльнулся и побрел куда-то, напевая себе под нос незнакомую Денису песню на украинском языке.
Выждав, когда человек в синей толстовке скроется из виду, и его пение не будет таким заметным, Денис приподнялся и медленно пополз наверх, стараясь двигаться в обход не угасающего кострища. Оказавшись на ровной земле, он упал на спину и долгое время просто лежал, глотая дождевую воду с завидной жадностью. Ливень тщательно смывал с его кожи и одежды все нечистоты, в особенности кровь. Денис не обращал внимания на холод, на боль в области шеи, на сильнейшую тошноту, которая снова подобралась к задней части языка. Просто лежал и пытался оградить себя невидимым защитным полем от чувства страха и обреченности. Он по-прежнему слышал вой сирены, забавное «Ар-р» где-то внизу, но воспринимал их, как утренний щебет птиц. Возможно, парень настолько устал от адреналина, что разучился адекватно пропускать через себя эмоции, пользовался только самыми примитивными.
***
Невозможно было понять, что вызвало такой наплыв воспоминаний. Те оказались настолько яркими, как если бы он перенесся на несколько лет в обратном направлении с помощью того низкорослого автомобиля из фильма «Назад в будущее».
Ничего особенного в этих воспоминаниях не было, по крайней мере для него: обычные эпизоды из личной жизни, как при просмотре фотоальбома со старыми снимками. Всплыли они именно в этот момент, когда вокруг стоял тошнотворный запах гнилого человеческого мяса, а уши заложило из-за визгов мух, устроивших здесь знатный пир. Возможно, таким образом Денис пытался огородить себя от этой пробуждавшей нервный смех реальности, отключиться и просто представить себе ту жизнь, что преследовала и мучила его еще какой-то период (возможно, день, а может и два дня назад). Счет времени нарушился.
Он помнил, что ненавидел себя, отчаянно пытался сделать все так, чтобы с ним что-то случилось. Что-то нехорошее. Переходил дорогу вслепую, будто надеялся, что рано или поздно какой-нибудь из водителей вовремя не остановится. Как это было глупо. Хотя бы потому, что подобного не должно было произойти ни тогда, ни когда-либо еще. Что-то окунало его в мутную воду канализационной трубы до пробуждения рано утром, а под вечер вытаскивало и по-матерински нежно укутывало в махровое полотенце, после чего укладывало спать. Ирония, да и только. И это вводило в депрессию. Вряд ли он выходил из подобного состояния даже на пару минут. Депрессия была его женой, неразлучной и верной, как дряхлый пес.