Но ненормальный быстро пришел в себя, схватил Дениса за ворот рубашки, а потом всем телом навалился на него сверху, прижав молодого полицейского к мокрой земле. Денис вскрикнул от боли, когда его нос врезался в песок и чуть было с хрустом не сдвинулся на бок. Из ноздрей потекла кровь и поползла по всему лицу. Парень в «синем» кенгуру усмехнулся и ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил Дениса, поднявшись на ноги.
Молодой полицейский прижал ладонь к носу и в страхе уставился на парня с повязкой на лице. Тот начал нажимать на курок, Денис уже слышал, как пуля приготовилась вылететь наружу. И это произошло, с некой задержкой. Тело дернулось от хлопка, и сжалось в комочек, как лист бумаги. Но боли не последовало. Денис с непониманием огляделся и увидел в нескольких сантиметров от своей правой руки след от врезавшейся в землю пули.
Парень в «синем» кенгуру залился веселым смехом.
— Видел бы ты свое лицо, придурок! — сказал он таким спокойным и безмятежным голосом, будто только что произошел какой-то розыгрыш, невинный, как девственница. — Боже! Как мне это нравится. А тебе? — он осмотрел свой пистолет и убрал его в кобуру, которая крепилась на его ремне. — Ладно. Оставлю тебя. Ты мне понравился. Все равно тебя скоро убьют. Это лишь вопрос времени. Никто не уйдет, — он долго смеялся, затем снял капюшон и взъерошил короткие черные волосы.
Денис ощупал свою шею и понял, что через пару часов она опухнет из-за синяков и станет полностью неприкасаемой. Поднявшись на ноги, он боязливо уставился на парня в «кенгуру» и долго разглядывал его, как какое-то дикое животное, которое чуть не растерзало его, но вовремя было упрятано в клетку и теперь не представляло ни малейшей опасности.
Ненормальный снял повязку с лица и продемонстрировал Денису улыбчивое лицо. Но Денис понял, что эта улыбка была фальшивой. Этому психу было плохо, очень плохо, его кожа имела настолько болезненный оттенок, что даже недельный труп можно спокойно назвать «здоровым парнем».
— Подойди ближе, не бойся, — он протянул Денису руку и предложил пожать ее.
Тот с сомнением согласился и сжал его руку в своей, поняв, что та стала еще более горячей. Долго сжимать ее было невыносимо, можно было получить самый настоящий ожог, поэтому их рукопожатие продлилось секунд пять, если не меньше.
Потом они просто стояли на месте и, не моргая, смотрели друг друга, будто играли в игру «Кто нахмурится сильнее».
— Я Дима, — ненормальный снова протянул руку, но потом смущенно убрал, и это смущение показалось Денису странным, потому что оно не вязалось с образом этого парня. Это почти то же самое, что грубая щетина на лице миловидной порно-актрисы.
— Денис, — угрюмо ответил полицейский.
ГЛАВА ПЯТАЯ
«ТАРАСОВ — Город, где ваша жизнь изменится к лучшему!»
Вывеска с этой фальшивой надписью висела на самом высоком здании в округе и наблюдалась даже за пару сотен метров. Рядом с буквами красовалась улыбка тощей девицы, которая с трудом выдавливала из себя положительные эмоции. И на фоне всего этого дерьма, что находилось повсюду, данный позитив, хоть и на фото, выглядел как-то некультурно, можно даже сказать, вульгарно, как голая женская грудь посреди церкви.
Солнце стояло так высоко, что его невозможно было разглядеть, не подняв головы. Денис уже ощущал ожоги на затылке: лучи звезды прожигали кожу настолько сильно, что парень начал бояться, что волосы попросту вспыхнут. Рубашка стала влажной, вонючей, и запах собственного тела начал беспокоить, вызывать отвращение. Молодой человек в надежде выискивал хоть какое-то местечко с источником ледяной чистой воды, но ничего не было, даже лужи испарились на дымящемся асфальте.
— Я в аду, самом настоящем аду, — шептал он, идя шатающейся походкой по бесконечной пылающей улице.
Огонь, всюду огонь. Горело все, до чего мог дотронуться взгляд. Дышать стало попросту невозможно, кашель стал надоедать, рвать горло до крови. Дым вызвал головокружение, и Денис уже думал просто упасть где-нибудь на трассе, закрыть глаза и окончательно поджариться на солнце, как курица в духовке. Но он шел. Шел за этим парнем в синем «кенгуру». Брел за ним, как собачка на поводке, пронзал глазами его широкую спину.
Где-то поблизости лаяли дворняги, скулили, как новорожденные щенки, но через мгновение зажглись яростным лаем, превратились в одичавших зверей, зарычали на что-то, а потом принялись чавкать. Денис знал, что псы находились в одном из зданий. Возможно, в продуктовом магазине, нашли еду, теперь дружно обедают. Но почему-то он сомневался в правдивости этих мыслей, особенно это сомнение усилилось, когда среди рычания и лая донеслось что-то, что походило на человеческий стон, короткий, но наполненный мольбой и болью. Денис не мог с уверенностью сказать слышал он этот стон или его нарисовало больное воображение. Но нервозность усилилась. Да так, что шевелились и вибрировали коленки, как на выпускном вечере, когда на тебя смотрит целая толпа незнакомых смеющихся людей.