— Тебе страшно? — задала вопрос Вика, когда они пересекали довольно узкую улочку, заваленную строительной пылью и продуктами человеческой жизнедеятельности.
Она сжала руку парня и не смела отпускать. Ее ладонь оказалась холодной, как кусок льда из холодильника, и Денис стал беспокоиться, что девушка не здорова после перенесенного нападения в туалете супермаркета. Но лицо девушки было украшено здоровым румянцем, и она по-прежнему улыбалась, спокойно и непринужденно, словно ничего ужасного вокруг них не происходило и не собирается произойти.
— Да, — ответил он, хотя изначально хотел солгать.
Но подобная ложь сейчас выглядела бы чересчур глупо. Не бояться сейчас — невозможно. «Ты трясешься от страха, твои зубы стучат, как барабанщики. Еще немного, и ты заплачешь. Свалишься в обморок. И тебе будет плевать, что рядом девочка, которая не в состоянии за себя постоять. Хватит одного психопата, чтобы от ее хрупкой шеи осталась лишь обглоданная кость».
Вдалеке возникли тяжелые тучи. Они плыли настолько низко, что слились с дымом от пожаров в одно целое, и украсили город плотным туманом, сквозь который не мог протиснуться даже звук. Любой шелест Тарасова исчез в дымке, осталось лишь узкое кольцо, где находились только Денис и Вика, и они слышали только себя, только тот шум, который молодые люди создавали сами. Скрежет осколков под ногами теперь принял такую громкую форму, что мог оглушить даже того, кто был лишен органов слуха. Денис пытался вести их обоих по более чистой дороге, но подобных мест практически не осталось. Что-то потрясло город, и здания не были готовы к подобному.
Одна из многоэтажек, — типичный жилой дом советских времен, — обзавелась уродливыми трещинами, которые имели настолько пугающую толщину, что в них можно было беспрепятственно протиснуться и оказаться во внутренних помещениях. Если подобная тряска повторится, то это здание и ряд других подобных не переживут еще одной такой «пляски» и попросту схлопнутся под тяжестью своего веса.
Центральная трасса была забита брошенными автомобилями. Денис признался себе, что ни разу в свое жизни не видел, чтобы на дороге имелось такое скопление транспортных средств. Их было не меньше тысячи, и это только в видимой области. Многие из них хвастались открытыми дверьми, вывернутыми багажниками, во многих из которых остались чемоданы с забытыми вещами. Люди просто убежали, бросили все и покинули этот город. «Но покинули ли они его? Или все еще где-то здесь? Прячутся и ждут момента, когда следует появиться».
Они стали продвигаться вперед и пытались обойти близко стоявшие друг к другу автомобили и не задеть их. Молодые люди с жадностью заглядывали в салоны машин в поиске чего-нибудь полезного, даже стали открывать некоторые чемоданы и рыться в чужих вещах. Но ничего полезного так и не было найдено. Гаджеты, книги, документы — сейчас это обыкновенный мусор, без функции. Хотя одежда могла бы пригодится, и Денис даже нашел несколько полезных вещей для себя и девушки. Вика взяла джинсовую куртку на молнии: нашла в одном из валявшихся на асфальте чемоданов. Примерила ее и осталась довольна. Только сейчас Денис понял, что девушка обладательница великолепной фигуры. Он и раньше встречал красивых представительниц слабого пола, с одной из них даже стал встречаться, но Вика не была похожа ни на одну из них. Есть такие женщины, которые выделяются из толпы настолько сильно, что боязно смотреть, потому что на них можно смотреть очень долго, как на картину в галерее, рассматривать каждую деталь, каждый изгиб их тела и в это же время фантазировать, успокаивать свой напрягшийся член, который ткань брюк уже не может прятать. Вика была одной из таких женщин. И наверняка знала об этом. Интересно, что она думает, когда Денис на нее смотрит, заглядывается? Нравится ли это ей, испытывает ли от этого приятные или негативные эмоции? Молодой человек хотел узнать, но спросить никогда не осмелится.
Вика слегка помяла в руках синее «кенгуру», затем подошла к молодому человеку и, терпя его сопротивление, заставила его нацепить на себя кофту с капюшоном. Молодой человек ощутил себя так, словно он находился в камере для пыток, и его обули в раскаленные башмачки и заставили танцевать чечетку, самую последнюю в жизни. Но Виктории явно понравилось, как он стал выглядеть в этом «прикиде», потому что ее глаза загорелись и даже принудили молодого человека слабо улыбнуться.