Гарет прервал страстный поцелуй и снял с нее платье.
Она стояла перед ним обнаженная, прикрытая только длинными волосами.
Гарет окинул ее взглядом. Грубое, знойное желание, засверкавшее в его взгляде, было очень возбуждающим.
Он прошелся языком по чувствительному бутону ее груди. Танон откинула голову назад, запуская пальцы в волосы и притягивая Гарета еще ближе.
Она ощущала необычайную храбрость. Лихорадочное возбуждение. Каждое распутное движение его языка угрожало спалить ее сердце дотла.
Самообладание Гарета наконец рухнуло. Схватив ее за руки, он толкнул Танон спиной к стене. Его взгляд пронизывал ее насквозь. Что-то необузданное светилось в синей глубине этих глаз.
– Если ты хочешь нежности, Танон, – выдохнул он ей в лицо, – то я буду обращаться с тобой, как с цветком вереска.
– Non, – тяжело дыша, сказала Танон, возбужденная до последнего предела.
Он медленно похотливо улыбнулся ей, и Танон поняла, что сделала правильный выбор.
Гарет хотел овладеть ее неопытным телом с осторожностью. Но от ее жарких поцелуев у него кругом шла голова, и он уже не мог сдерживаться.
Гарет наклонился к шее Танон и провел языком по тому месту, где бился пульс, разжигая чувственный аппетит ароматом ее кожи.
Танон застонала от жадных движений его рта, но он не остановился, а продолжил нападение, двигаясь вниз по ее телу. Танон в его объятиях пронзила судорога, потом Гар встал перед ней на колени и поцеловал мягкий живот. Жесткие волоски щетины кольнули ей кожу, горячее дыхание воспламенило ее.
– Будет больно… немного. – На его губах мелькнула улыбка, от которой Танон охватила волна приятной дрожи.
Он накрыл рот Танон поцелуем, срывая с губ хриплые стоны, и глубоко вошел в нее, разрывая барьер ее невинности.
– Non! – выкрикнула Танон, когда удовольствие от его ласк сменилось острой болью, что пронзила ее тело, будто стрела.
– Да, – гортанным голосом, наполненным страстью и экстазом, вымолвил он. – Почувствуй это.
Она была так близко от высшего пика наслаждения, что ему потребовалось лишь несколько нежных поглаживаний пальцами. Танон закричала, и тогда он вонзился в нее последним мощным ударом, достигая наслаждения вместе с ней.
Гарет поднял ее на руки и отнес к реке. Нежными пальцами он смыл свидетельство ее потерянной девственности и, целуя, пообещал, что в эту ночь больше не станет ее тревожить.
– Похотливое животное. – Танон прижалась к его груди, когда он понес ее обратно.
– А ты развратная девчонка, – ответил он.
Танон слышала игривые нотки в его голосе.
– Так оно и есть, правда?
Гарет положил ее на кровать, потом забрался сам и растянулся рядом с ней. Танон, опьяненная вином и счастьем, положила голову к нему на плечо. Гарет обнял ее одной рукой и прижал к себе.
– Гарет…
– Да?
– Я рада, что мы поженились.
Она закрыла глаза, ожидая его ответа. Надеясь, молясь о том, чтобы Гарет ответил ей.
– Я тоже рад, Танон.
Лучезарная улыбка осветила ее лицо, и она еще теснее придвинулась к нему, зарываясь носом в плечо. Теперь Танон была готова отдать свое сердце мужу, который будет ценить этот дар. Ее защитнику.
Глава 17
Седрик наблюдал за праздником, стоя в одиночестве на вершине густо поросшего лесом холма. Здесь он был недосягаем для глаз стражников, что следили за местностью с высокой стены. Его взгляд опять скользнул к хижине, едва освещенной кострами. В голове крутились мысли о женщине, которая исчезла там вместе с его братом. Норманнка. Девушка, которая должна была достаться ему и принести мир, который он отверг.
Седрик и раньше наблюдал за ней, всматривался в лицо, обрамленное длинными, смолисто-черными кудрями, небрежно разметавшимися по плечам. Тогда он решил, что не станет сразу убивать ее. Нет, хоть она и была его заклятым врагом, эта норманнка слишком красивая, чтобы отказать себе в тех радостях, которые могло доставить ему ее тело. Он отомстит за кровь своих людей ее унижением. Ему нужно сражаться. Когда он завладеет Дехубаром и разорвет мирный договор, то норманны войной пойдут на Кимр. Но если он убьет ее, то король Вильгельм с войском окажется тут еще быстрее.
Кто-то шел в тени деревьев справа от него. Седрик обернулся на звук.
– Я понятия не имел, что жена моего брата такая красивая.
Человек остановился рядом с ним и посмотрел туда же, куда был теперь направлен взгляд Седрика, – на толпу селян.
– Она просто норманнская шлюха, и больше ничего.
Седрик улыбнулся.
– Значит, тебя не искушает такая красота, Мэдок?
– Красота искушает любого мужчину, Седрик. Но не каждый поддается искушению, – сдержанно ответил Мэдок. – Почему ты не сказал мне, что Бледдейн был одним из нас?
__ Потому что мне был нужен человек, который помог удостовериться, что ты не предашь меня.
Значит, Бледдейн следил за ним. Рот Мэдока скривился в мрачной усмешке, когда ему открылась еще одна истина.
– Это Бледдейн предал Гарета Дафидду.
– Да, – с похвальбой в голосе ответил Седрик. – Он очень преданный слуга.
– Был, – кратко поправил его Мэдок.
– Эх, – тяжело вздохнул Седрик. – Когда я увидел Гарета живым, то сразу понял, что он так и не добрался до Уинчестера.
– И близко к нему не подошел, – покачав головой, произнес Мэдок.
– Жаль. Я надеялся настроить норманнского короля против брата. Но в итоге это уже не будет иметь значения. – Он окинул жилище Гарета злобным взглядом. – Он женился на нашем враге и делит с ней постель, предавая наш народ. Ему все равно, сколько его соплеменников погибло от рук норманнов. Ему наплевать на нашу страну – так же, как и моему дяде. Я собираюсь очистить Кимр от них обоих, а потом и от норманнов. И начну я с нее.
Мэдок немигающим взглядом уставился на людей внизу. Мерцающий свет костров в долине отражался в его холодных, черных, как мех соболя, глазах, словно пытаясь перекрыть яростное пламя, пожиравшее его изнутри.
– Где принц Дафидд? – спросил он Седрика.
– Недалеко. – Брат Гарета опять принялся наблюдать за праздником.
– Надеюсь, что он нас не обманет. Ему же будет хуже, – Предупредил Мэдок.
– Дафидд так же сильно хочет войны с норманнами, как и я, – заверил его Седрик. – Правители северных земель больше нам не враги. Во всяком случае, до тех пор, пока я не стану королем Кимра. – И он подмигнул ему – так же, как это делал Гарет. – Его армия будет ждать нас недалеко от крепости моего дяди в Лландейло. Его люди придут к нам на помощь, если мы будет нуждаться в них.
– Ты уверен, что армия Дафидда хорошо вооружена? – спросил Мэдок. – У короля Риза под началом пятьсот человек. Помни, мы не можем использовать лучников, иначе люди заподозрят нечестную игру. Ты должен сначала добиться благосклонности народа, чтобы…
– Воины Дафидда – опытные ребята, – проговорил Седрик, поворачиваясь к нему. – Но до войны дело не дойдет. Если то, что ты мне рассказал, правда, то битвы в Лландейло не будет.
– Я говорил правду, – ответил Мэдок. – Ты знаешь о любви дяди к музыке. Гарет разделяет его пристрастие. Если ты и твои люди переоденетесь трубадурами, то встреча с королем с глазу на глаз вам обеспечена.
– Мы должны верно выбрать время, – добавил Седрик. – Нам нужно, чтобы в этот момент Гарет был вместе с королем. Мы нападем внезапно, убьем их обоих, а потом зарежем всех детей Риза. Никто не знает, что я вернулся. Ты уверен, что Гарет тебя не подозревает?
Мэдок ничего не ответил и лишь слабо улыбнулся ему.
– Ты предоставишь доказательства, что Гарет убил дядю и двоюродных брата и сестру. – Седрик повторял их план с леденящим кровь удовлетворением. – Я вернусь из изгнания и займу трон в качестве единственного оставшегося в живых наследников. Как только я стану королем, то отменю все договоренности о мире с Англией. А когда до норманнов дойдет весть, что я овладел дочерью Ризанде, они вскипят о ярости и объявят нам войну. За меня выступит принц Дафидд, и тогда север и юг объединятся. Мы разобьем армию Вильгельма и перебьем всех баронов марки.