Внезапно, туча, которая закрывала полную луну, отплыла. Кристиан дал знак людям за своей спиной. Он подтолкнул своего коня и медленно выехал из укрытия и приблизился к ожидающему капитану корабля. Серебряный свет луны осветил его, когда он остановился. Капитан корабля обернулся и вздрогнул, когда заметил всадника, которого не было на пляже, когда он оглядывался в прошлый раз. Он коснулся своей шпаги, но Кристиан снова пришпорил коня и двинулся вперед. Капитан корабля украдкой посмотрел на него, пока он приближался и откинул капюшон своего плаща.
Царапанье по скалам, которые находились между пляжем и утесом, возвестило появление подозрительных людей с факелами. Вскоре они уже купались в золотом свете. Капитан корабля уставился на всадника рядом с ним, и нахмурился. Кристиан почти ухмыльнулся, так как он мог догадаться, что было на уме у капитана — слишком молод. Этот мужчина был слишком молод. Красавец-дворянин, привыкший к ароматическим шарикам и танцам.
Кристиан наклонился ближе, чтобы тот увидел тонкие морщинки вокруг его глаз и тонкие серебряные пряди на его висках. Потом он заговорил, и развеял все мысли о праздных щеголях.
— Не ты ли тот негодяй, что потерял моего Моргана в море?
— Господи сохрани Вас, милорд Монфор. Это был черный шквал.
— И не пытайся задурить меня своими извинениями!
Капитан корабля нахмурился. Жеребец Кристиана загарцевал и закусил удила, услышав угрозу в голосе всадника.
— Я Вас умоляю, милорд, не ругайте меня за бурю. Она пришла ниоткуда и туда же возвратилась. Я хотел повернуть обратно, но лорд Морган не пожелал этого. Он сказал, что добрые англичане умрут, если мы не поймаем священника.
Кристиан воскликнул:
— Чума на тебя и твой корабль. Лорд Морган был мне как младший брат, а ты убил его.
Капитан корабля услышал скрежет металл, и тут же заметил, указывающий на него кончик лезвия кинжала.
— Откуда мне знать, — продолжил Кристиан, — что ты не подкуплен священником и не убил моего друга специально?
— О, нет, нет-нет-нет. Нет, милорд. С чего бы мне рисковать своим собственным кораблем? Пройдут месяцы, прежде чем я смогу починить его.
Кинжал исчез, но Кристиан схватил капитана за воротник плаща и почти поднял его над седлом. Он просто жаждал совершить убийство.
— Скажи-ка мне, капитан, мог ли лорд Морган пережить этот шквал?
Обливаясь потом, с пересохшим горлом, тот покачал головой. — Если бы он ухватился за бревно или бочонок, то это возможно. Но море было таким бурным, что я сомневаюсь, что он смог долго продержаться на плаву. И нас настолько далеко отнесло от курса, что, клянусь, ему негде было укрыться.
— А корабль священника?
— Я не знаю, милорд.
— Вы чертовски мало знаете.
Кристиан отбросил его.
— Если я только узнаю, что ты солгал, я заставлю тебя жрать твои собственные внутренности.
— Богом клянусь, милорд, я говорю истинную правду.
— Лорд Морган больше ничего не сказал про священника и его замыслы?
— Нет, милорд. Только то, что если священник сбежит, это повлечет за собой смерть добропорядочных англичан.
— Каким образом?
— Я этого не знаю, милорд. Больше он мне ничего не сказал.
Кристиан не смотрел на капитана, а глядел на темное море и жемчужно-белую пену.
— Я сначала сам все разузнаю, прежде чем сообщу его семье. — Он снова посмотрел на капитана. — Убирайся с глаз моих, и молись, чтобы у меня не возникло причины сомневаться в твоей правдивости.
Капитан неуклюже повернул лошадь и поехал вниз по пляжу. Кристиан забыл о нем. Вскоре ему нужно будет прекратить поиски и встретиться с верховным секретарем Сесилом, ближайшим советником королевы.
Люди с факелами окружили своего главаря, и все смотрели на море. Затем Кристиан снова исчез в тени скал. Его люди последовали за ним, и на пляже остались только песок, скалы и морская пена.
Тристан посмотрел на деревянный поднос, и подумал, что тут стоит оловянная тарелка, а может быть, даже серебряная. Откуда ему это известно? Он покачал головой, и поддел кусок жаренного в пряностях кролика. Он посмотрел на Пен, которая ела кусочек жаренного молочного поросенка. Снова свиньи.
Она пыталась его отвлечь этим пиром. Чем больше она избегала разговора про шпаги, тем больше он забавлялся. Она испытывала отвращение к ношению оружия. Эту щепетильность он мог понять. Большинство женщин избегают насилия, а Пен, большую часть времени, была такой доброй, такой нежной.
В самом деле, иногда она проявляла здравый смысл. Он не стал бы давать оружие ни Сниггсу, ни Дибблеру, ни Эрбуту, никому другому из тех умалишенных, которым она позволила себе служить. Она украдкой посмотрела на него сквозь блестящий поток своих волос. В ответ он улыбнулся так довольно и мило, что она нахмурилась.
Он не мог противостоять желанию поддразнить ее. Она сплела вокруг него кружево из нелепых выходок вот уже который день, окружая и смущая его, изводящим и неугасимым желанием завоевать ее. Теперь настала ее очередь пережить эти пытки. Когда этот смехотворный пир завершиться, он настоит на посещении оружейной комнаты.
— Трески? — Спросила она, протягивая тарелку с рыбой.
— Благодарю. — Он взял кусочек.
— Вареного каплуна? — Он снова кивнул. Она пыталась накормить его до отвала, чтобы единственным его желанием было поспать. Она не знала, сколько он был способен съесть. Он сунул себе в рот ломоть каплуна, который был приготовлен с беконом и приправлен чебером, петрушкой, иссопом и шалфеем. Он вынужден был признать, что зловредная девица Твисл знает толк в готовке.
Но ужиная, он наблюдал за сидящими за нижней частью стола. Дибблер, как обычно, спорил со Сниггсом. На сей раз, эти глупцы, по-видимому, ссорились, каким образом резчик мог разрезать гуся, и не труднее ли разделать оленя или выпотрошить лосося. Дибблер клялся, что он видел, как резчик это делал тремя разными способами в Лондоне, а значит он — непререкаемый авторитет в этой области. Божье дыхание, этот замок нуждается в мужском руководстве.
Ужин продолжался, как и гулянье, пока последний пирожок не был съеден, последний глоток эля не был выпит из кожаного кувшина. Тристан опустошил свой оловянный стакан. Когда он поставил его и приготовился спросить Пен про оружейную комнату, сзади него вдруг появились руки, несущие поднос. На этом подносе находилась гигантский пирог. Он вздрогнул, услышав голос Твисл.
— Яблочный пирог, — проворчала кухарка, хмуро глядя на него. — Даже не знаю, зачем она мне приказала сделать его для Вас. Сладкий фарш из орехов, изюма, яблок достаточно хорош для остальных. Поэтому и для Вас тоже.
Он сузил глаза:
— Ты его отравила?
— Не сегодня вечером.
— Благодарю, — ответил он.
— Могу это сделать завтра.
И не сказав больше ничего, Твисл удалилась к буфету. Пен мило ему улыбнулась, после того, как ушла Твисл. Он отрезала для него кусок пирога, по размеру подходящий для троих.
— Я сама следила за Твисл. Весь день.
Он предложил ей кусок своего пирога, но она покачала головой. — Я предпочитаю Уорденский пирог. Мне нравятся груши.
— Возможно потому, что они сочные и спелые, прямо, как Вы.
Она уставилась на него.
— Я? Я костлявая и у меня плоская фигура. У меня квадратный подбородок и я могла бы сойти за парня, если меня подстричь. Нэни говорит, что я напоминаю сверчка.
— Но мне Вы нравитесь. А! Вы краснеете.
— Ешьте Ваш пирог, Тристан.
Он положил пирог, наклонился ближе и посмотрел ей в глаза. — Я бы с удовольствием.
Ее глаза чуть не оказались на лбу, когда он коснулся ее бедра. Она подпрыгнула на стуле и взвизгнула. Она отбросила его руку и, взяв пирог, запихнула его в Тристана. Так как рот его был открыт, он не смог сопротивляться. Пирог занял все пространство между губами. Он смеялся и жевал одновременно, а она, наклонив голову, ела свой грушевый пирог.
Она продолжила запихивать в него пирог, и он принял ее вызов. Он съел всю начинку и крошку от корки, потом попросил добавки.
— Но больше ничего нет, — отвечала она вне себя от изумления. Он взял у нее кусок Уорденского пирога и смел все подчистую с половиной кувшина эля. А потом он ухмыльнулся.