Объединить все города королевства железнодорожной сетью. Внедрить энергокристаллы в различные сферы жизни, а не только в оружие.
В станки, например. Тогда мы бы смогли превратить нынешние мануфактуры в фабрики и не привязываться к энергии водяных колёс.
Смешно сказать, мы летаем на дирижаблях и летающих баржах, а пилорамы на лесопилках до сих пор крутят быки или кабаны.
Реформировать армию, сколотив из неё единую машину с самыми лучшими доспехами и вооружением. Тут не грех изучить даже опыт Легиона. Парни явно знали толк в войне и погорели только на своей самонадеянности.
Много что можно было бы сделать, а сейчас… Приходится как обычно ввязываться в драку, разбираясь с обстановкой по ходу действия.
Такие вот размышления посещают меня за праздничным столом.
Именно этот момент выбирают Малой и Михалыч, чтобы подсесть ко мне.
— Твоё Величество, чего хмурый такой? Всё руководство фракции пугаешь своей мрачной гримасой, — хмыкает мужчина, опустив на край стола деревянную кружку с бренди.
— Ты, может, и не заметил, а твои жёны уже суету наводить начали, — смеётся Малой. — Ещё немного, и кого-нибудь к Клещу в казематы отправят на допрос — кто посмел расстроить их любимого супруга?
— Что, всё так плохо? — удивляюсь я
— В день триумфа обычно принято смеяться без устали, пить сидр литрами да обнимать своих супруг, — фыркает Михалыч. — Но никак не сидеть в задумчивости и прожигать кубок взглядом.
— Это только моя супруга может вскипятить вино взглядом, — поддакивает Малой. — Так в чём вопрос, Твоё Величество?
— Ничего от вас не скроешь, черти рогатые, — не сдерживаю я усмешки и делаю большой глоток королевского сидра.
— Так сколько лет уже вместе! — чокается со мной Малой.
— Не забывай, кто стал твоим первым подчинённым, Твоё Величество, — напоминает Михалыч.
— Насколько я помню, это была Хрюша, — подкалываю я мужчину, отчего тот заходится в кашле, подавившись бренди.
Малой тут же подскакивает похлопать товарища по спине. На меня парень кидает полный осуждения взгляд.
— Король Шурик, ну нельзя же так! К старикам нужно со всем почтением! А то ведь сердце у них слабое — вдруг не выдержит!
— Это кто там старый⁈ — рычит Михалыч, отмахиваясь от Малого. — Я ещё фору тебе дам, мальчишка!
— Ага-ага, мечтай об этом, старый хрен!
— Вот что за молодёжь пошла… пробивная! — приглаживает усы Михалыч.
— Слыхал, Твоё Величество? Это он нас с тобой похвалил, — хмыкает Малой, обращаясь ко мне. — Так в чём причина беспокойства?
— Знаете притчу о лягушке в колодце? — вместо ответа спрашиваю я. Михалыч утвердительно кивает, а вот Малой разводит плечами.
Тогда я поясняю:
— Лягушка, что родилась и выросла в колодце, раз за разом поднимает голову и видит кусочек неба над собой. Всю свою жизнь она видит только этот самый кусочек, — рассказываю я. — Она думает, что это всё, что есть. Что это и есть то самое небо. Но мы-то с вами понимаем…
— Что это лишь малая часть, — заканчивает за меня Малой.
— Всё так, — вздыхаю я. — Лягушка не знает, что рядом с колодцем есть болото. Она не ведает о всех его жителях. Не может осознать того, что над головой у неё лишь крохотная часть огромного целого. Этого-то я и опасаюсь.
— Того, что в болоте могут быть и другие лягушки? — спрашивает Малой.
— Того, что на болотах обитают не они одни, — отвечаю. — Ведь, как мы знаем, на болотах можно натолкнуться и на огромного ящера. И что тогда лягушке делать при встрече с такой тварью?
Вот теперь-то до Михалыча и до Малого доходит причина моих размышлений.
Если Спарта и есть та самая лягушка в колодце, то что её ждёт при появлении на болотах?
Кто нас встретит? Такие же лягушки, игроки с Земли, или нечто куда более ужасное, древнее и могущественное?
Сколько разного случилось в нашем регионе? А если бы в Милане верх одержали духи? Или Мирантис, оставшись кровавой богиней, подмяла под себя всех? Кобольды восстановили бы свою империю? Лич Хенг создал бы царство мёртвых…
Вариантов не счесть. И если здесь Спарта одержала верх, кто знает, что происходило за границей региона? Той, что совсем скоро откроется?
Они бежали со всех ног, куда глядят глаза. За спиной звучали насмешки и издевательства.
— Быстрее, коротышки! Шевелите ножками! А не то их и оторвать придётся!
— Ха-ха-ха!
— Ну же! Ну же! Не заставляйте нас скучать! Скучные погони — быстрые погони!
Игроки скрежетали зубами, сдерживали слёзы унижения, но продолжали бежать. Стоит им только остановиться, и преследователи тут же нагонят. И лучше бы ублюдки их убили!