Неужели разногласия достигли такого масштаба, что лидер одной из фракций-членов союза готов организовать со мной тайную встречу.
Ради чего?
Сепаратный мир?
Попытка переманить на свою сторону ради свержения всё того же Ришелье?
В который раз лезть в пасть ко льву — это огромный риск. Особенно учитывая то, что Антанте теперь доподлинно известно о том, что мы тоже владеем магией.
Если они и устроят западню, то обязательно учтут этот немаловажный нюанс.
Выбраться из капкана будет в разы сложнее… Но если это не ловушка? Если это действительно желание начать переговоры?
Уже это может стать поворотным моментом в войне с Антантой.
Ладно. Была не была!
Тем более, что вместе с Аркаэлой переместиться мне будет гораздо проще.
Кто не рискует, тот не пьёт шампанское!
А потому…
— Передашь своей госпоже, что я буду в назначенный срок, — обращаюсь я к гонцу и велю того отпустить.
Посмотрим, что мне может предложить Анфиса.
А тем временем волнение в лагере Антанты всё нарастало. Понесённое поражение, резкая смена стратегии — всё это не приносило стабильности.
Был отдан приказ — сосредоточиться на обороне. Это понятно. Вот только как эту команду в жизнь воплотить?
Фронтир представлял собою не одну сплошную линию, а россыпь разномастных крепостей.
Они защищали южную границу Антанты, не позволяли Грибнице продвинуться дальше на север. Эти самые оборонительные точки соединялись воедино автомагистралями, по которым бесперебойно сновали колонны дварфийских големов.
Каждую крепость защищал магический барьер Эленхейма. А гамбургские аэродромы в тылу обеспечивали своевременную разведку и воздушное прикрытие обороняющимся.
Против Грибницы эта комбинация работала безотказно. Как бы ни давили мутанты и «ежи», но северяне всегда успевали среагировать на очередное нападение.
Пока противник «продавит» магический барьер, пока прорвётся сквозь стены… К этому времени уже должна подойти авиация и обеспечить прикрытие обороняющимся. А там и до прибытия дварфийских големов недалеко.
Атака Грибницы отражается. Мутанты отступают, «ежи» и пожиратели уходят под землю, и дело с концом!
Ебалаи Альмарау проверяют окрестности. Убеждаются в отсутствии мутантов или иных «подарков» от Великого Зла. А затем всё начинается сначала!
Магический барьер — восстановить. Крепостные стены отремонтировать. Личный состав — пополнить. Провести быстрый ремонт штурмовиков и бомбардировщиков.
Этот сценарий повторялся сотни, тысячи раз. И несмотря на то, что порой помощь не успевала подойти и северяне теряли ту или иную крепость — на место павших приходили новые солдаты.
Оборонительный рубеж выстраивался уже на новом месте, и противостояние с Грибницей продолжалось.
Именно поэтому никто не питал особых иллюзий касательно Фронтира. Антанта не планировала бросать свои ресурсы на, как минимум, рискованную затею по «освобождению южных земель», а как максимум, бредовую мечту бывших жителей Гамбурга о возрождении своей родины.
Какое возрождение Гамбурга? Вы о чём вообще? Нам бы существующий рубеж удержать! А вы всё талдычите о каком-то наступлении!
Есть способы умереть и поприятнее!
Северяне играли с Грибницей в этакое подобие перетягивания каната. То Тетрархия возьмёт верх, то Великое Зло.
Об окончательной победе не могло идти и речи.
И тут на сцену совершенно неожиданно выходит Спарта.
Как воевать уже с ней? Спартанцы уже показали, что им не чужда магия. У них есть не только маги различных стихий, но и свой аналог барьеров Эленхейма. Как с этим бороться?
Пока подкрепление будет двигаться к осаждаемой крепости, спартанцы уже давно закончат со штурмом. Это вам не безмозглые мутанты!
Людское коварство в разы опасней!
Антанта имела в своем распоряжении немало солдат. Но и территория, которую им требовалось оборонять, была слишком велика.
Северяне не могли, как прежде, держать десятки, сотни крепостей вдоль южной границы. Им требовалось сформировать единый рубеж. А провернуть это не так-то уж и просто.
Как грибы после дождя, стали всплывать всё новые и новые противоречия между фракциями-членами союза.
Альмарау, Чамбард, Эленхейм — каждый из представителей требовал укрепить оборону прежде всего на своём участке.
В результате продолжительных переговоров или же, как бы их Анфиса назвала, часовых сеансов кудахтанья было принято решение о формировании трёх выступов — укрепрайонов, которые попросту невозможно было бы обойти.