—Думайте тогда побыстрее.
—Так думать надо не о том, как людей спасать. Думать надо о том, как потом бед не огрести, —вмешалась женщина. —Тёмные дороги не зря от нашего мира отрубили. И даже жертвовали жизнями при этом. Это действительно страшно?
Она обращалась ко мне.
—Ты почти ничего сделать не можешь. Вот как это происходит. И мне до сих пор страшно до одурения, когда я вспоминаю эти внимательные глаза, смотрящие из сумрака.
—Видите? Вам такое чудище тут надо? И всё же мы пойдем. Наверное, троих хватит. Я, Кильбот, и возьмем еще кого-нибудь. Вы правы, всякие полезные
вещицы для того и делались в стародавние времена, чтобы их при случае без сожаления использовать.
—Давайте, быстренько собирайтесь, берите всего с запасом, —подвел итог разговору Винерус. -В храме встретимся. От нас стартовать проще, только вот не имеет никто возможности попасть в наши владения. Мы пока как раз со служителями переговорим и Траппа притащим.
На этом мы временно расстались. Седой мужчина быстрой уверенной походкой отправился готовиться. Вот он какой—отец Тармата. Человек, носящий имя Кильбот. Скорее всего именно он заставил его отречься от меня во имя воли и свободы. Хорошо, что парень сумел передумать.
50
Наша троица тем временем вернулась в храм. Там находилось аж целых семь служителей, вовсе небывалое дело. Их серебристые одежды мелькали по всему помещению, создавая суету. Ясно, служители готовились. Они делают это ради помощи высокородной или другие причины тоже имеются?
Рамир ушел через врата за игулдеем. Вернулся очень быстро с седым кряжистым мужчиной в шляпе.
Я воспользовалась тем, что один из служителей оказался рядом и остановила мужчину, придерживая за рукав.
—Почему вы в это ввязываетесь?
Тот остановился и посмотрел на меня.
—Лорэль, ты умеешь правильно формулировать вопросы. Чудесным образом у тебя получается найти важное, основное. Мы храним равновесие. Именно равновесие позволяет всему миру развиваться. Если ты внимательно листала историю, то у нас никогда не происходило разрушительных войн. Мелкие конфликты, стычки и недоразумения. Мы не позволяем разгораться вражде. И мы обязаны всегда стоять на страже спокойствия. Темная дорога—угроза. Вы все равно туда пойдёте. И мы постараемся эту угрозу Террису заблокировать, вместе с вами, одним нам такое вряд ли под силу. Наставники—хорошо, высокородные—прекрасно, все базаны—здорово. Но главное—равновесие в мире. Поэтому нас тревожат игулдеи и такие, как Арден Славный. А до него был Финнеж, а ещё ранее Лорэйн. Смешно, она ведь женщина и даже имя почти как у тебя. И всем им надо было быть единственными, неповторимыми и считали они себя, не без оснований, великими. Тут следует согласиться. Все перечисленный мной были воистину
великими. Соответственно, полагали, что могут действовать так, как им вздумается.
Я примерно поняла мотивы служителей. Не зря они считались тут судьями, разрешая различные споры. Не зря они давали доступ к перемещениям абсолютно всем. И имелись храмы в любой империи, на любом острове. Это позволяло реагировать на критические события. И сейчас они просто реагировали, опасаясь последствий непоправимых.
В общем, через пару часов все оказались готовы. Наставники, без меня, побывали ещё раз на острове Мрака, запасаясь амулетами. А что я могла с собой взять? Посох сгорел, непонятный артефакт Шилюба рассыпался, оставляя только верёвочку. Не накопила я пока никаких полезных приспособлений. Вот поживу лет триста, попутешествую по миру, тогда уж стану вровень со своими партнерами. А пока мне надо было просто спасть Тармата, Кайсу и остальных. Мысленно я именно так расставила приоритеты. Первым для меня шел именно Тармат. Только бы они оказались живы.
Я даже не сильно прислушивалась к разговору Винеруса, Кильбота и одного из служителей. От меня помощи особой ждать им не приходилось. Я, так сказать, просто заварила всю кашу, инициировала эту авантюру. Но мне надо было спасать своих и никаких колебаний в душе не имелось.
Странно, но всё происходило достаточно буднично, деловито и спокойно. Я даже не особо поняла, что происходит. Какие-то предметы, которые светились, гудели, сыпали искрами, оставались без изменений. Их передвигали, меняли местами, укладывали друг на друга. Чем-то поливали, снова двигали. Потом Кильбот располосовал свою руку ржавой полосой железа ( неужели это тоже артефакт?) и перед нами появилось подобие зеркала, в котором можно было увидеть свое дрожащее, плывущее и меняющее очертание лицо. Словно ты смотрелась в воду. И зеркалом данное явление было трудно назвать, ни оправы, ни четких контуров.