Она не стала задерживаться на девушках взглядом и уверенно прошла вперёд. Среди гостей был и сам хозяин дома в винного цвета костюме. С бокалом горячительного в одной руке и сигарой в другой он вёл оживлённую беседу. Заметив Валери, Ричард кивнул, и девушка направилась было к нему, но её остановил негромкий вскрик. Валери обернулась на знакомый голос и замерла.
Мизуори, прикрываясь подносом, стояла в одном ряду с остальными девочками-прислужницами. По розовой мордашке бежали слёзы, она смотрела на Валери как на ангела с небес, разве что на колени не упала.
Туфли на высоченном каблуке стройнили её ноги и делали её бёдра тоньше. Как и у всех девушек из обслуги на этом торжестве, у Мизуори между ног был небольшой вибратор. Она сжималась, переступала с ноги на ногу, но стеснялась стирать с кожи влагу у всех на глазах. Круглый поднос был слишком мал, чтобы прикрыть всё сразу, поэтому Мизуори то прижимала его к груди, то, когда кто-то начинал рассматривать её лобок, прятала под ним самое сокровенное.
– Валери? Валери! – пропищала девочка и закрыла рот ладошкой. На ней были длинные перчатки до локтей из полупрозрачного белого материала с блёстками. Вместо браслетов с запястий свисали наручники. Ей определённо шёл такой прикид, а если пофантазировать, как этими самыми наручниками её прикуют и отшлёпают у всех на виду, то зарождалось некое подобие возбуждения. И уродливый кривой шрам на щеке нисколько не умалял её красоты. – Ты здесь!.. Ты пришла спасти меня!
– Мизуори? Вот так встреча, – натурально удивилась Валери, быстро обернулась на посмурневшего Ричарда и перевела взгляд на японку.
– Валери! Они все мучают меня! Я не могу здесь больше находиться, это все бандиты! Помоги! Пожалуйста!..
Тишина в зале стала незаметной. Взгляды обратились на Мизуори, но она не замечала внимания. Девочку трясло от страха, но она пыталась улыбаться, ведь верила в скорое неминуемое освобождение.
– Как ты здесь оказалась? – подняв брови, медленно спросила Валери. Мизуори умоляюще смотрела на неё, одним взглядом прося поторопиться и прекратить её мучения. Для девушки, никогда не оголявшейся на публике, Мизуори держалась потрясающе. Ричард славно потренировался, надрессировав её. И даже то, что в ней жужжал вибратор, а по бёдрам текли соки, казалось, её нисколько не смущал в тот момент. И десятки раздевающих взглядов оказались незамеченными.
– Я… Сейчас это не имеет значения, – она отвела глаза и уставилась в пол. От прерывистого быстрого дыхания и плача грудь часто вздымалась. Украшенные глиттером соски, твёрдые и острые, топорщились и блестели от света ламп. – Ты должна мне помочь! Если… если не ради меня, то хотя бы ради папы. Ты же любишь его, правда? Пожалуйста…
Валери усмехнулась и вздёрнула подбородок. Она наклонила голову вбок и встала к девочке в пол-оборота.
– Ричард, – в мёртвой тишине позвала она. – За сколько Майк продал меня тебе в качестве шлюшки?
– Валери… – в ужасе прошептала Мизуори и сильнее покраснела.
– Он не потребовал ни цента.
Девушка вздохнула и с непроницаемым лицом обернулась к Мизуори.
– Что ж, предсказуемо. Я помогу тебе, дорогая, – ответила наконец она, и Мизуори просияла. – Ричард предпочитает больше смотреть, чем участвовать, поэтому, когда начинаешь ублажать его, не приступай к ласкам слишком быстро. Для начала покажи себя. Стриптиз вполне подойдёт. Хм, думаю, растяжка тоже должна быть хорошей, чтобы продемонстрировать себя со всех сторон. Ему это понравится. Так, что ещё…
– Валери… – выдохнула Мизуори и помотала головой.
– Любое празднество Ричарда заканчивается потрясающей оргией с участием девушек из его заведения. Поэтому можешь начинать морально готовиться, ты сегодня обратила на себя достаточно внимания, чтобы вызвать интерес. А каким он будет… не мне это знать, – с холодным безразличием чеканила она с лёгкой полуулыбкой на бордовых губах. – Хм, зря отказалась от игрушки-хвостика. Она, конечно, выглядит как украшение, и доставляет некоторое неудобство, но по окончании праздника хвост – это знак, что девушка против анала. Никто не будет насильно и без согласия вытаскивать игрушку и насиловать. Ночка тебя ожидает жаркая. Может, мне даже захочется остаться и понаблюдать, кто знает?
– Валери…
– Добро пожаловать домой, Мизуори, – пожала плечами Валери и отвернулась. Она махнула Рику и вышла прочь. Мизуори, дрожа всем телом, упала на колени и зарыдала. – Развлекайся.
Празднование продолжилось. Мизуори за руки подняли двое галантных мужчин и, приобнимая с обеих сторон, проводили полуобморочную девочку в одну из комнат для уединения.
– Тебе у нас понравится, – только и услышала она.
Валери качнула головой и посмотрела на звёзды в небе. Плевать она хотела на Ричарда. И на Мизуори тоже. Годы тесной светлой дружбы не имели никакого значения, когда Колиса лежала овощем, пускала слюни и ходила под себя. Только сестра была её миром, её маленькой звёздочкой, самой яркой на чёрном небесном полотне жизни.
***
Они сидели на кровати друг напротив друга. Взгляд Колисы был вполне осмысленным. Она даже улыбалась, но правая часть её лица в некоторые дни, когда состояние вроде как улучшалось, работала плохо, поэтому один глаз был закрыт, а уголок губ опущен. Даже таким подвижкам Валери была рада. Пять месяцев терапии, сочувственные слова медиков и прочее, прочее, прочее. Все руками разводили и предлагали отдать Колису туда, где о ней будут заботиться до конца её дней, потому что лучше всё равно не станет. Урон здоровью химией необратим, но Валери не слушала и не сдавалась. Колиса ходит. Видит. Слышит. Пытается говорить. Значит, не всё потеряно. Но каждую ночь, засыпая рядом с маленькой сестрёнкой, Валери плакала. От горя, боли и усталости. Она бесконечно устала.
– Али! – радостно закивала Колиса и засмеялась. Видеть её такой было безумно больно. Жалкое беспомощное тельце без толики разума, убитое изнутри, и любое крошечное мимолётное улучшение, которое назавтра сойдёт на нет, вызывало радость и горечь. Это никогда не сравнится с тем, кем Колиса была изначально. Замкнутая, закрытая, но она была живой. Ненавидела Валери. Но она жила. Так почему вид обтянутого кожей скелета вызывает в ней болезненный трепет, стоит только Колисе улыбнуться и начать лепетать на своём внеземном языке? Валери помешалась на Колисе.
– Я не понимаю, – пожала плечами в ответ и улыбнулась. – Не понимаю, что ты говоришь.
– Али! – Колиса тыкнула пальцем сестру в грудь и деловито кивнула. – Али. Али!
Валери моргнула и глупо уставилась на палец, которым Колиса продолжала её тыкать. Она вздрогнула, перестав дышать на миг, и блестящими от слёз глазами посмотрела на сестрёнку. Вид жёлтой высохшей кожи, натянувшейся на щеке, с живой улыбкой и сияющими глазами тронул её. Что-то так остро дрогнуло внутри, раздирая душу когтями, и Валери бросилась к сестре, сжав её в объятиях. Она впервые плакала так громко. От слёз не становилось легче. Грудь сжимало тоской по сестре, такой далёкой от неё. Эта подделка, жалкий муляж, – всё, что осталось, единственное, что ей было доступно, оставленное как слабое утешение. Настоящая Колиса жила внутри, и её нужно было просто разбудить.
– Али? Али. Али-ли! – позвала девочка. Она слабо сопротивлялась, отодвигаясь назад, ладошки скребли одеяло и сминали его в пальцах. Больше всего Валери хотела, чтобы Колиса обняла её, но её желание осталось бесплотной мечтой. Быстро отстранившись, она помотала головой и натянуто улыбнулась.