— Держи, — сказал он и кинул Саньке синие бриджи с заплатами на коленях. — Домой тебе лучше не показываться, а то засадят и не отпустят.
Санька без слов разделся и надел бриджи, аккуратно повесил на спинку стула рубашку и брюки, сунул окарину в правый карман, но в нем оказалась дырка, переложил в левый, пока еще целый.
— Я готов, — сказал Санька.
— Давай съедим чего-нибудь.
— Давай, — обрадовался Санька, так как в животе было пусто.
Они прошли на кухню.
— Есть хлеб и молоко.
— Идет.
Поль налил молока. Они ели хлеб и запивали прохладным молоком из одной кружки.
— Двинули?
— Да.
Сытые мальчишки, не спеша, обогнули дом и пошли по тропинке к реке. Жаркое солнце припекало голые плечи и выгоревшие русые волосы. Босые ноги шлепали по теплой дорожке. Воздух звенел от треска кузнечиков и пения птиц.
— А-а-а-а! — закричал Поль, поднял вверх руки и потянулся к небу.
— Чего орешь? — спросил почти отошедший после слез и переживаний Санька и, слегка дав Полю ногой под зад, смеясь, убежал вперед.
Тот немного подождал, хищно улыбнулся и бросился следом. Громко крича и подпрыгивая, они слетели по склону в низину. Побежали дальше сквозь заросший сад. На ходу огибая или подныривая под торчащие через дорогу ветки. Поль упивался скоростью и ловкость юркого тела. Ставшая слегка влажной тропинка приятно холодила подошвы. Впереди, пятнаемая солнечными лучами, мелькала коричневая Санькина спина и знакомые выцветшие бриджи. От этого Полю казалось, что он преследует сам себя.
А вот и древняя ива. Санька достал спрятанную в траве длинную палку с крюком на конце и потянулся, стараясь зацепить висевшую над водой веревку. Поль помог ему. Чтобы дотянуться, палку приходилось держать за самый конец, а это нелегко.
— Ты первый, — сказал Санька.
Поль оттолкнулся и, поджав ноги, чтобы не зацепить воду, полетел на другую сторону. Сверху как всегда посыпались сухие листья, пыль, кусочки сухой коры и противные «слезы». Под ногами неслась вода, а противоположный берег приближался. Оказавшись над ним, Поль отпустил руки и удачно приземлился, оглянулся. Санька стоял с палкой наизготовку, чтобы успеть поймать полетевшую назад веревку, зацепив, он подтянул ее к себе.
— Ловлю, — сказал Поль и встал, раскинув в стороны руки.
— Уйди, а то зашибу, — крикнул Санька и прыгнул.
В полете он задел пяткой воду, и во все стороны ударили брызги. Санька приземлился на то место, где секунду назад дурачился Поль. Стоя на четвереньках, по-собачьи отряхнулся и прыгнул на смеющегося Поля. Они покатились по берегу, стараясь положить друг друга на лопатки. Наконец Саньке это удалось и он, оседлав Поля, прижал его руки к земле.
— Сдаешься? — грозно спросил он.
— Слезь с меня, чучело!
— На себя посмотри! Сдаешься?
Поль предпринял последнюю попытку вывернуться, но Санька сел ему на грудь и придавил к земле.
— Последний раз спрашиваю. Сдаешься, воин, или буду казнить?!
«Только не казнить», — чуть не взмолился Поль. Казнь — это целых десять минут щекотки. А Поль не мог продержаться и минуты. Да что там минуты, и десяти секунд не мог.
— Ладно, — сказал он, — сдаюсь, — и расслабился.
Санька отпустил его запястья и поднялся. Протянул руку, помог встать. Они стояли друг напротив друга.
— Теперь ты мой пленник. — Поль опустил голову. — Но ты храбро сражался, до последнего! Поэтому я дарую тебе свободу, воин!
— Ура! — закричал Поль и заключил Саньку в объятия, отчего они снова повалились в траву. Потом, хохоча, поднялись и стали друг друга отряхивать.
— Не зря я тебе бриджи дал, — сказал Поль.
— Ага, — согласился Санька, — за рубашку тетушка сослала бы меня на каторгу в горные рудники.
— Вот ведь она у тебя злющая.
— Это оттого, что она старая дева, — хихикая, сообщил Санька. — Так наш сосед Федосий говорит. А тетушка от его слов так закипает, что, кажется, еще немного и с ума сойдет. Если б могла, она б его на клочочки растерзала.
Они шли по еле заметной тропинке, которая привела к ручью, что впадал в речку. Вдоль ручья по мягкой траве двинулись дальше. Ручей уходил в овраг. Глинистые склоны с торчащими из них пластами горной породы поднимались по сторонам. Через полчаса мальчишки остановились возле перекинутого через ручей бревна. Прямо перед ним из камней была построена запруда. Они соорудили ее в начале лета, чтобы можно было купаться. Выложили пластушкой дно, получилась глубокая ванна. Иногда в ней плавали маленькие рыбки и лягушки.
— Лезь первым, — приказал Поль.
Санька снял бриджи и шагнул в воду.
— Ды-ды-ды, — сказал он, прижал согнутые руки к бокам и демонстративно застучал зубами.
— Не притворяйся.
— Сам попробуй.
Поль сел на бревно и свесил в ручей ноги. Вода была прохладная, но не настолько.
— С ледников, наверное, бежит.
— Сам ты с ледников, — возразил Поль и ударил по воде ногой, обрызгав заверещавшего Саньку. А в следующий миг Санька схватил его за руку, и они вместе полетели в воду, подняв тучу брызг.
— Ну вот, — сказал Поль, вставая на ноги после ожесточенного морского боя, — теперь шорты мокрые.
— Высохнут, — отозвался вылезший на бревно и дрожащий, сидя на корточках, Санька.
— Пойдем костер жечь.
— Пойдем, а то я что-то з-з-замерз.
— Это оттого, что у тебя коленки выше ушей и ты на лягушку похож, а лягушки холо-о-одные.
— Опять напрашиваешься? — с угрозой, но улыбаясь дрожащими губами, спросил Санька.
Они стали подниматься по склону оврага. В трех метрах от ручья стояли в ряд несколько больших валунов. За ними как раз и находилось тайное место — ровная площадка примерно пяти метров в длину и трех в ширину. С одной стороны росла маслина и кусты шиповника, а с другой был открытый проход. Выше по склону поднималась каменная стена и нависала небольшим козырьком. Под ним прятались в дождь. Место было полностью скрыто от посторонних глаз. Правда, сюда и так редко кто заходил. Поль нашел его случайно, когда бродил по оврагу в поисках родников. Оно ему сразу понравилось. Он любил здесь играть, или сидеть у ручья, читая книжку. И, конечно, он показал Саньке свое секретное убежище.
Возле самой стены лежали собранные ранее дрова. Поль наломал тонких веток и положил в кострище, обложенное камнями. Достал из тайника — углубление в стене, прикрытое камнем — спички. Санька принес пучок сухой травы и засунул под палочки. Трава вспыхнула, загорелись тонкие веточки. Санька положил сверху палки потолще. Было и так тепло, но огонь есть огонь, с ним интереснее. Поль стянул мокрые шорты и расстелил на нагретом солнцем валуне.
Соприкасаясь плечами, они сидели на бревне, что лежало на двух камнях. Огонь припекал коленки, Санька тер их ладонями, но не отодвигался.
— Моего учителя зовут Лорим, — произнес Поль. — Он мастер осознания и я собираюсь к нему поехать, — Санькино плечо напряглось, — чтобы проситься в ученики, но не сейчас, а через год. За это время я прочту все его книги и освою упражнения.