— Это вы тут младенца истязали, богатырь? — с любопытством посмотрела Марина Васильевна снизу вверх, приставив ладошку к глазам и подумав: «Наверное, это тот самый Лорс, из-за которого Аза краснеет».
— Наконец-то мне этот выродок попался! — самодовольно пробормотал Лорс.
— Какое же он преступление совершил?
Лорс поглядел на эту удивительно миниатюрную молодую женщину с черными блестящими глазами. Но что-то дружелюбное и вместе с тем властное было в этой малышке. Что за допрос?
— Он повадился писать на Доме культуры слишком… короткое слово! — ухмыльнулся Лорс. — Не оглядывайтесь, я сотру…
Полунина оглянулась, и ее красивое лицо залилось смуглым румянцем.
— Куда же вы девали ребенка?
— Это не ребенок. Это подонок, — заверил Лорс, стерев тряпкой надпись с пупырчатой стены. — С первого дня работы я пытаюсь подкараулить, кто пишет. А вы что, ему родная тетя?
— Никто. Давайте-ка уж познакомимся…
Лорс удивился, что эта крошечная женщина — Полунина. Первого секретаря он уже видел — высокий, как баскетболист. А эта — такая коротышка… Пришла, наверное, разбираться, что за хулиганы в Доме культуры. Ну и отлично. Пусть скорее разбираются, чтобы не получилось, что он удрал от кары. Эдипу он уже послал домой записку с Пупыней: пусть идет принимать обратно священную клубную реликвию — ремень.
— Фу, как у вас тут керосином и махоркой пропахло! — поморщилась Полунина в зале.
— Зато вечером, когда зажжем коптилки, у нас так уютно и нарядно…
— Куда же вы девали мальчишку?
— В кладовке за сценой, под замком. Хотел бы я на родственников этого типа посмотреть!
— Скажите, как вы работаете со взрослыми, если не можете подхода к школьнику найти?.. Почему же его не слышно? Живой ли он там?
— Сейчас я выпущу этого дикобраза, а вы покажете подход, хорошо? Отойдите от двери: торпедой вылетит. Он мне палец укусил и двинул коленкой в глаз.
Стараясь не громыхать ключами, Лорс с опаской отворил дверь и вошел. Полунина услышала его раздраженный голос:
— Тупица, куда же ты этот лонжерон приклеил?! К левому крылу надо! Начинай сначала, а то выгоню. Фуфло несчастное! Только писать на стенках умеешь…
Полунина просунула голову в дверь и в изумлении откинула голову:
— Гоша! Племянник мой!
Гоша заревел и кинулся колотить свою маленькую тетку кулаками.
— Не пойду домой, пока самолет не соберу! — Мальчишка показал на Лорса: — Он же мне сам поручил, сам показал, как сделать!
…Полунина разговаривала с Лорсом долго и о многом, пока Гоша собирал модель. Между прочим спросила и об Азе:
— Вы вроде добрый и воспитанный парень, почему же обижаете Азу? Она ведь девушка и все-таки секретарь…
— Ах она еще и жалуется?! Обо мне она никогда ничего хорошего не скажет, это я знаю! Поглядели бы, какими тигриными глазами она на меня все время смотрит. Просто у этой девчонки на редкость скверный характер!
Полунина рассмеялась.
Она походила по залу, о чем-то раздумывая, и решительно сказала:
— Вы не могли бы мне немножечко помочь, Лорс? Только сразу, заранее, дайте слово. По-мужски.
Он очень любил помочь кому только можно. А этой маленькой, изящной женщине, с которой так легко разговаривать, он готов сделать все. Слово!
— Эдипа увольняют, — сообщила Полунина. — Но культработа в районе на моей совести. Вот и помогите мне. Беритесь-ка директорствовать!
Глава IV. С чего же начинать директору?
Хрустальный стакан
Вступил Лорс на пост директора без особых страхов: он же видел, что делает и умеет делать Эдип. Но потом сообразил, что не зря Эдипа снимают. Очевидно, во главе Дома культуры надо исполнять какие-то совершенно неведомые Лорсу дела.
Ну и что же, попробуем. В этом есть даже какой-то спортивный интерес. Будто планку для прыжков подняли сразу на два деления выше.
Что и говорить, такой ход размышлений новоиспеченного директора можно смело назвать безответственным, но при одном условии: если забыть его возраст. Один юморист писал о юношеской самоуверенности так: юноше кажется, что если на него наедет на полном ходу автомобиль, то в результате этой аварии пострадает только автомобиль. Лорс, правда, был далек от такой мысли: он твердо полагал, что автомобиль никогда в жизни на него не наедет…
Низвергнул Лорса с высоты полной уверенности в директорских возможностях к полному страху и унынию бухгалтер больницы. Он за полставки вел безалаберные дела Дома культуры и принес Лорсу на подпись банковские чеки.