– Какой язык она учила?
– Что, простите?
– В школе? «Энгри» – это ведь «злой»? Какой язык? Каким языком кроме русского она владела?
– Извините, не готов ответить.
– Судя по звучанию названий фирм – английский, но все равно уточните.
– Обязательно! Так мне продолжить рыть в этом направлении?
– Пожалуй… пожалуй нет…
– ?..
– Уточните насчет языка и задание я считаю закрытым.
– Так?.. – в эмоциях Беренгольца отчетливо вспыхнула надежда.
Я захлопнул отчет, прибирая его в ящик стола, старательно абстрагируясь от названия одной из фирм:
– Да, вы принимаетесь на постоянную службу.
Пихнул через стол один единственный лист.
– Что это?
– Список моих подружек за последние четыре года.
– Коротковат…
С честно испытываемым возмущением воззрился на визави – я этот список считал очень даже длинным, а оно вон оно как! Даже «устойчиво равнодушный к женскому полу» Арни считает список коротким! Где-то я явно лоханулся!!!
– Хочу узнать о судьбе каждой! – ответил, игнорируя подначку, – Где теперь, с кем, и…
– Понял! – Беренгольц свернул бумажку и спрятал в нагрудный карман, – О результатах прошлого расследования нам доложить в СБ?
– Вы работаете на имперскую безопасность?
– Нет, но вы…
– Забелина вам что-то платит?
К чести собеседника в ответе не плеснулось ни грамма фальши:
– Нет, к ведомству полковника мы не имеем никакого отношения… но я мог бы оформить это, как лично вашу помощь…
– При всем моем уважении к Руслане Евгеньевне я не нанимался делать работу ее спецов. Плачу вам я и распоряжаюсь результатами тоже я. Остальное – не ваша забота.
– Принято!
– Вот и ладненько! Держитесь этого курса, и мы с вами сработаемся!
«Шварц» сделал для себя какие-то выводы и согласно кивнул еще раз:
– Принято!
– Сколько вам нужно на новое задание?
Беренгольц вынул обратно из кармана список и сверился с внутренним голосом:
– Тоже три недели, если не поступит чего-то более срочного, – он вопросительно глянул на меня.
– Давайте так: деньги на месяц я вам перечислю и вообще поставлю эту выплату ежемесячной. Завтра я уезжаю в Москву – проверять здоровье на неделю, по приезду жду вас с промежуточным результатом. Тогда, если будут еще задания, – обговорим. Пока что список в приоритете.
– Понимаю, – перепись моих пассий опять перекочевала в нагрудный карман, – К завтрашнему утру могу подготовить справку по основным течениям при дворе.
– ?.. – настал мой черед удивленно приподнимать бровь.
– Мой бывший начальник готовил такую для Петра Апполинарьевича раз в три дня. Я составлял большую часть.
– Хорошая практика, – согласился я, – Не откажусь. Тогда – специальное внимание для мня на тройку лидеров среди наследниц – Светлану, Натали и Руслану – чем дышат, какие альянсы. И еще, тоже специально для меня, в клановой кухне – акцент на Шелеховых и Мехтель.
– Будет сделано!
«Тропикал Энимал» – моих поверхностных знаний хватало на примерный перевод – «тропическое животное». Я бы не акцентировал внимание, но Ярославцев со своим набившим оскомину: «тропический лось»! Тропический лось! Твердо ассоциирующийся с запахом грязного пропотевшего носка и «чух-чух» езды поезда!
«ТроЛос» – «TroLos»
Именно этот заголовок имела бумажка, спертая мелким Угориным из отцовского кабинета на поминках «мамы». Спешно вырванная Викой из рук. Она в курсе?..
По-моему, девичья фамилия мамы Яны – Троттен?!.
ТроЛос – Троттен – Лосяцкий?!!!
Что за минералы мы возили?!!
Какое отношение они имеют к старшему Лосяцкому?!!!
Кажется, мне все-таки придется поговорить с батей!
Глава 6
Убалтывать женщин у меня через раз выходило, убалтывать врачей – никогда. Но если врач – женщина, шансы имелись.
– Дарья Александровна: вот мамой клянусь!..
– Михаил, ваша мама, насколько мне известно, умерла! – насмешливо парировала злоехидная двоюродная сестрица Макса.
– Ну, хотите – бабушкой?!
– О, бабушка – это предельно серьезно! – снова не поверила доктор.
– Хорошо, поклянусь самым ценным, что у меня есть – моими крестниками!
– Что же такое вас ждет в ночной Москве, что вы готовы рискнуть собственным здоровьем, чтобы только незаметно выбраться из госпиталя? Или вернее будет спросить – кто?.. – от Дарьи потянуло толикой непонятной мне обиды и презрением.