– Хм… телевизора у меня нет – так и не сподобился завести, а вот по радио я его, наверное, слышал. Некрасиво получилось… но я это переживу…
– Поскольку твой голос по радио в последнее время слышится чаще его, то он это, видимо, тоже переживёт.
– Всего две передачи записал, – смутился я, – И то, почти всю текстовку мне левые люди сочинили…
– Да, я заметил отсутствие твоих любимых оборотов! – по-доброму усмехнулся шеф, вгоняя в краску, – Прототип Дегтярного тяжелый, я посмотрел описание – для девятки не пойдет – если только мы еще где-нибудь по весу не снизимся, но я пока не вижу где. А для десятки может что-то интересное выйти. Он там еще с патронными лентами похимичил, чтобы лучше в габариты и заявленную массу втиснуться. Посмотри, в общем. Я считаю: пробники надо брать и «смотреть руками».
– Странно, что он вообще с нами работать после моего хамства согласен.
– Я случайно под дверью оказался, когда ты с ним по телефону лаялся. Ничего действительно страшного ты ему не сказал, ругал его по делу. А ему новый заказ – новые деньги. Судя по письму, он готов хоть завтра четыре пробных экземпляра прислать. Как раз в тему.
– Ладно, пошел смотреть, а потом, наверное, звонить и извиняться придется.
– Миша, хлопчик мой золотой, не терзай мои уши! Не «извиняться», а «просить прощения»! Не всегда тебе речи будут писать!
Обиженно дернулся, но Ван-Димыч посмотрел так понимающе и сочувственно… и эмоции от него шли такие доброжелательные…
Вздохнул в ответ:
– Значит, просить прощения.
У себя в кабинете недоуменно оглядел сложенную на столе гору папок – уже привык, что ничего кроме ручек-карандашей на полированной поверхности в мое отсутствие не лежит, успели меня выдрессировать. Потом вспомнил – Тоня список пострадавших от взрыва должна была занести, только что ж так много то? Там же речь о десяти – двадцати человеках шла? Ладно, посмотрю попозже – пока Дегтярный на очереди.
«Я на «дедушку Модеста» накричал, а «дедушка» мне подарочки хочет прислать. Почти как дедушка Мороз, потому что мальчик Миша хорошо себя вел в этом годике!» – просюсюкал про себя, открывая забранную у Тони папку с бумагами – к сожалению, рассматривать ежедневно приходилось не один килограмм макулатуры. Мельком вспомнил события уходящего года и поперхнулся: если это – хорошо, то как же тогда плохо?
Впрочем, уже в который раз убеждаюсь, что чем больше расшаркиваешься, тем больше пытаются сесть на шею, принимая обычную вежливость за мягкотелость, стараясь всучить негодное дерьмо. Особенно, кстати, местные начальницы этим грешили, но может оттого, что их было больше, чем мужчин? А один раз рявкнешь – и всё вдруг становится гладко-гладко. К тому же это только поначалу я своим положением стеснялся пользоваться, а потом решил: «Какого хера?!» Это «СалемитНикель» я не тем местом получил, а три «Звезды» не на мягком диване заработал. Могу иногда побычить.
Успокоив себя, нашел в горе рапортов и заявок предложение оружейника и принялся листать, довольно скоро мысленно согласившись с Ван-Димычем: для девятки – слишком громоздкие игрушки, не вытянуть их на старой мощности, а вот для десятки вполне может сгодиться. Реально надо на месте разбираться.
Откинулся на спинку кресла и позволил себе помечтать: четыре темные мощные фигуры, на каждой руке по тяжелому пулемету. И «дах-дах-дах-дах-дах»!!! И всадники – «нах-нах-нах-нах-нах»!!! Музыка!!! Калибр мой персональный добрый волшебник тоже немного увеличил, что и радовало, и нет – новые патроны придется специально заказывать. Хотя… напряг память, припоминая, – этот калибр уже использовался раньше, где-то запасы наверняка остались. И производственная линия вполне возможно до сих пор жива. Ай, да, дедушка Мороз! – как полезно иногда поорать на людей по делу!
Довольный как кот, потянулся за телефоном: за такое, бля, и извиниться не впадлу! То есть попросить прощения, конечно!
Итицкая сила, не особо люблю, когда вот так вот всё складывается один к одному. Где-нибудь как-нибудь какая-то подлянка потом выскочит! Но пока что всё реально складывалось! Вторая десятка вышла чуть пожестче, но Жоппера она даже больше устроила, чем моя. Прыгучесть снизилась, но это ожидалось: плюс сорок кило – это плюс сорок кило. Зато новые «Модесты» встали как влитые, словно Ван-Димыч за моей спиной сговорился с Дегтярным. Может быть, кстати, так и было – конструктору конструктора понять проще.
– Попову ранило! – обломила Тоня мой эстетический экстаз от любования законченной и готовой к употреблению парой новеньких экзов.