- Официально - да, а неофициально - отказался спать с командиршей.
- А что так? - это для меня, воспитанного в другом мире, подобное было в диковинку, я бы как раз обратной ситуации не удивился, зато здесь случалось сплошь и рядом, и никто в сложившемся порядке ничего странного не замечал. Тем интереснее становился обсуждаемый персонаж. - Не для нее цветочек цвел?
Угорин хохотнул:
- Выражаешься ты иногда!.. Но в точку: не для нее. Целиком истории я не знаю, мне и это-то птичка на хвосте принесла по старой дружбе, но в итоге разобиженная девица тоже оказалась непростой и, видимо, из семьи повыше Отрепиных. Потому что отстранили и перевели только Пашу. Полгода прозябал в богом забытом гарнизоне, теперь получил назначение сюда. Сам вызвался. Горит желанием всем доказать, так что ты его придерживай, в голове у него одно геройство. Хотя так парень серьезный.
- Для нашего дела не худший замес. Чтобы на тварей лезть, капелька безбашенности не лишняя.
- Не лишняя, это когда капелька, - остался при своем мнении Алексей Игоревич, - Почти все остальные - фифы (прим. презрительное сокращение фельдфебеля). Все разные. Про Анатолия Крижа тебе наверняка Кудымов напоёт...
- Что, Макс и до вас добрался? - удивился я. Какой-либо дружбы между Угориным и моим соседом раньше не замечалось и сомнительно, чтобы Макс делился с капитаном наболевшим.
- До меня не добрался, но мне по должности положено знать, что в ваших пустых головах творится! - отрезал Угорин, забыв, что с прежней должностью распрощался, - Криж... ни рыба, ни мясо, этот Криж. Невнятный совсем. Характеризуется с каждого места образцово, но обрати внимание - дольше года нигде не задержался. Здесь пока никак себя не показал, но они тут все никак себя не показали.
- А поподробнее можно? Что значит "не показали"? - с профессором до обеда толком поговорить не удалось, и мне пока было непонятно, что у него происходит с новенькими. Отложив папки, чтобы подчеркнуть внимание, посмотрел на капитана.
- А то и значит! Не складывается у них с "девяткой"! Вроде не дуболомов прислали, стараются, а ни они Воронина не понимают, ни он от них ничего толком добиться не может! Димыч уже руки почти опустил, пока не увидел, как ты сегодня "танцуешь". Классные ведь?!
- Неотшлифованные пока, моя старая лучше была, но поддерживаю! Классные! Еще бы попрыгать! О! Точно! Профу хотел сказать насчет прыжков еще тогда: надо закрылки какие-нибудь, чтобы хоть чуть-чуть маневрировать в воздухе, а то твари меня несколько раз подлавливали на финише!
- Димычу скажи. Мысль богатая, а у него голова не чета моей, - и вдруг без всякого перехода, - Страшно было?
- До выхода - да, а потом уже нет, некогда было.
- Так всегда и бывает. Я ведь сам семь окон отражал. Три - всадницы схлопнули, а четыре раза пришлось сутками стоять, пока поток не завернет. Всадницы с тварями рубятся, а ты стоишь как дурак, смотришь, и чего только ни передумаешь! И маму вспомнишь, и папу! И завещание ненаписанное... А потом и мыслей не остается, кроме одной: только бы патронов хватило!
- Про патроны я тоже вспоминал, очень жалел, что мало и не трассирующие.
- Кто ж знал, что так выйдет! - вздохнул капитан, - Ладно, давай дальше. Про Крижа я вот что тебе хочу сказать - чуть что не понравится, бракуй его, имеешь такую власть. Нам пришлют другого, а приятелю твоему легче станет, а то он со всеми собачиться начал, не дело это.
- Посмотрим.
- Посмотри, это само собой, - покладисто ответил Угорин, - И последний из мужской части - Яков Перепелицин. Вот его к нам точно по остаточному принципу отдали: на тебе, боже, что нам не гоже! Я с ним все пословицы про дураков вспоминаю: "Пошли дурака молиться, он лоб расшибет!" - вот ровно с него списано! Вроде и задание слушает, и пыхтит-старается, а результат плачевнее всех! Один экз запорол до полного отказа, их раньше четыре было.
- Так и сейчас четыре?
- Э, нет! Свой не считай, Димыч его лично для тебя делал! С самого начала ни дня не сомневался, что ты вернешься, даже Наталье трогать не давал! Миша, говорит, приедет, тогда и возьмет.
Польстило. Как есть, польстило!
Нашел в себе силы кивнуть и вернулся к нашему барану:
- С Яковом я уже утром стакнулся. Фамилия, как у шефа, птичья, но птица эта - дятел.
- Бракуй смело!
- Все равно сначала посмотрю. А то скажут, что придираюсь на почве личной неприязни.
- И что? Имеешь полное право! Тебе восемнадцать, а ты уже двух тварей завалил, в одиночку окно схлопнул! А ему двадцать семь и все еще фифа!
- Вы-то за что фельдфебелей не любите?