- Для этого и отдали на изучение, чтобы получить от нас замечания! - донеслось от скрипнувшей при открытии входной двери. Стук по столу не помог - в кабинет незваным гостем просочилась Грымза собственной персоной, - И вам, Михаил, не мешало бы придерживать язык! Не знаю, где вы до этого учились манерам, но они у вас напрочь отсутствуют. Мои соболезнования вашим учителям!
- А вот не надо, Людмила Васильевна, подслушивать не предназначенное вам и вмешиваться в чужие разговоры!
- А вам, Михаил, лезть в чужие для вас области! - припечатала куратор, - Иван Дмитриевич! Я, по-моему, ясно объяснила, что на этих документах гриф секретности?!
- Людмила Васильевна! Мнение Миши для меня важно!
- С каких пор мнение неуча вдруг стало основополагающим? Вы еще с уборщицами тогда обсудите!
- Да с тех самых, с каких я вот в этом буду прыгать! - "Тупая ты корова!" - добавил про себя, - Весь нынешний резерв составляет сорок килограммов, проверено неоднократно! И я предпочту его почти весь забрать на вооружение и патроны, чем на эту ерунду!
- Эту "ерунду" разрабатывала специально для вас целая научная группа! - оскорбилась особистка, - Я не позволю выпускать абсолютно незащищенных бойцов!
В глубине души я с ней отчасти соглашался: совсем без брони нельзя, вот только предлагаемый вариант мне категорически не нравился - выходил слишком громоздким.
- Так я не говорю, что защита не нужна! - еще раз попытался донести свою мысль, - Какая-никакая даже для психологического комфорта требуется! Но не это убожество!
- Миша! - вмешался профессор в нашу перепалку, - Выйди, нам с Людмилой Васильевной поговорить надо.
- Шеф! - попробовал упереться я.
- Миша! - повысил голос Воронин.
Поняв, что малость перегнул палку, но все еще кипя от негодования, покинул кабинет. Ворвавшись в рабочий зал, психанул и сорвал злость на своих подопечных. Даже Паша, с которым удалось поладить и почти сдружиться, удивился моему взвинченному состоянию:
- Кто и где тебя накрутил? Или рука до сих пор болит?
- Броню посмотрел, которую нам навязывают.
- Броня - это хорошо! - обрадовался он.
- Двадцать восемь килограммов! И ладно бы что-то приличное, а то чуть ли ни листовое железо!
- Ну, ты совсем уж не нагнетай! - попытался успокоить меня Отрепин, - Не дураки же наверху сидят!
- Паш! Вот поверь, мне есть с чего беситься - мы же не против людей воевать собираемся! До этого мы все затачивали на мобильность и наскоки, скорость и увертливость - это конек девятки! А теперь прикинь - легкое вооружение тварей не берет!..
- Вполне берет, я читал отчеты! - прервал меня на полуслове Павел, - Суставы или лицевые пластины вскрываются обычными палашами, даже без клановых секретов.
- Паша, да меня с палашом против твари не то, что императрица, сам господь бог не заставит выйти! Мы не в семнадцатом веке живем! Только пулемет, и только тяжелый! Какая схватка, о чем ты?!
- Миха! Разуй глаза! Для чего, по-твоему, крепления на манжетах у девятки?! Для чего здесь нас, специалистов по холодному бою собрали?!
- Каких еще специалистов?
- Я чемпион Москвы по сабельному бою, пять лет назад был лучшим в своей возрастной группе. С Яковом мы к одному тренеру ходили, он, конечно, со старшаками тренировался, но я его помню, надежды, между прочим, подавал! Жаль, бросил незадолго до семнадцати, но здесь снова занимается. Инна, Зайка и Тушка - призеры в фехтовании на рапирах. Из нас всех только Анатолий раньше атлетикой занимался, но его сейчас усиленно гоняют, Светлану с Еленой тоже каждое утро. Почему мы, по-твоему, только к одиннадцати, а то и позже являемся? Тренируемся!
- Трындец! - выдал вердикт, оседая на скамейку, - Не может быть, Паша! - встряхнулся я, - Ты тварей хоть раз близко видел?
- Можно подумать, ты видел? - хмыкнул лейтенант.
Ну да, секретность и еще раз секретность! Мою победу похоронили под ворохом собранных со всех подписок, за нарушение которых грозили неминуемыми карами. Меж собой, конечно, народ периодически вспоминал, как оно произошло и почему нас из Москвы в Муромцево перевезли, но шепотом и оглядываясь. Не сложись у воронинцев с моими подчиненными стойкая взаимная неприязнь, кто-то бы наверняка проболтался, но пока что приписанные к КБ военные пребывали в неведении. К тому же Маздеева общение группы с научной частью коллектива сознательно ограничивала, мы даже обедать обычно в разные места ходили. Да только мне сейчас плевать!