Отдача. Наконец-то у меня есть подходящее слово для этого.
Воспоминание о том, как я прикасаюсь к Мари, врезается в мою голову, выражение шока и предательства на ее лице, а затем картинка исчезает.
— А как насчет прорицания? — она продолжает, все еще улыбаясь. — Вы высмеиваете свои карты таро, но можете видеть будущее, особенно будущее других людей. Видения расплывчаты, но они есть. А что, если внутри вас заперто нечто большее? Что, если так много всего только и ждет, чтобы выйти наружу, кипя под поверхностью? Хватит с вас наркотиков, помогающих приглушить этот свет внутри. Я знаю, этот мир не хочет принимать вас таким, какой вы есть, знаю, что вы употребляете, чтобы скрыть это, убежать, попытаться затуманить мозг. Но Горуун отправил вас на эту землю не для того, чтобы вы сливались с толпой. Вас поместили сюда, чтобы блистать. Чтобы помогать другим.
— Горуун? — спрашиваю я. Никогда раньше не слышал этого слова.
В ее глазах появляется серьезное выражение.
— Вы узнаете больше, как только согласитесь на эту работу.
Потираю рукой подбородок, внезапно ощущая на себе тяжесть всего мира. Я терплю крах, независимо от присутствия этой ведьмы. Мои веки трепещут, ощущая тяжесть.
— Я вернусь, — говорит она, делая шаг вперед. Протягивает руку и касается моей щеки, и я вздрагиваю от этого ощущения. Ее кожа не холодная и не горячая, но жжет, как от пореза бумагой. — Вам нужно отдохнуть, прежде чем принять такое судьбоносное решение. Потому что, поверьте мне, это изменит вашу жизнь. Навсегда.
Она убирает руку, и я, спотыкаясь, отступаю от двери, когда она открывает ее, замки волшебным образом отпираются.
«Эту женщину никто не удержит», — устало думаю я.
— Меня зовут Леона Ван Тассел, — говорит она, кивая. — Было приятно познакомиться, мистер Икабод Крейн.
Затем она выходит в темный холл и исчезает, тени поглощают ее целиком.
Глава 5
Кэт
Этот преподаватель сейчас сказал, что я опоздала на урок?
— Опоздала? — повторяю я, отрывая взгляд от профессора Крейна в дверном проеме и поворачиваясь лицом к сестре Маргарет. — Вы сказали мне, что здесь нет такого понятия, как опоздание, — говорю я ей.
Сестра Маргарет не смотрит на меня, вместо этого просто одаривает профессора слабой улыбкой.
— Это Катрина Ван Тассел, — говорит она ему с ударением. — Я сказала ей, что она может учиться в своем собственном темпе.
Его темные брови приподнимаются.
— Ван Тассел? — повторяет он. Бросает короткий взгляд на меня, прежде чем снова повернуться к ней, слегка склонив голову. — Приношу свои извинения. Я понятия не имел.
Сестра Маргарет вздергивает подбородок и одаривает его еще более тонкой улыбкой, потом хлопает меня по плечу.
— Я вернусь после урока, чтобы закончить экскурсию.
Она уходит, плащ струится за ней, как тень, и я чувствую, как мои щеки краснеют от смущения, когда смотрю на своего учителя. Не думала, что ко мне будут относиться по-особому, и могу сказать, что профессор Крейн уже обозлен на меня.
— Катрина Ван Тассел, — говорит он, прочищая горло и отступая в сторону, чтобы впустить меня в кабинет. — После вас.
— Можно Кэт, — говорю я ему, в воздухе витает смутный запах костра и специй, когда я прохожу мимо него.
Класс совсем не такой, как я ожидала, за исключением того факта, что каждый ученик пялится на меня. Учительский стол находится в центре комнаты с небольшой низкой платформой перед ним, напоминающей сцену, а вокруг парты расположены в форме подковы, всего, вероятно, дюжина или больше учеников. Вдоль одной стены — ряд окон, выходящих на деревья, а в задней части комнаты — коллекция пустых банок и склянок, наполовину скрытых темной занавеской.
— А для вас — профессор Крейн, — сухо произносит он, указывая рукой на пустой стол прямо перед собой. Видимо, никто не хотел сидеть на линии огня. — И, несмотря на твои отношения с директорами школы, именно здесь ты будешь сидеть. Не повезло выбрать место первой.
Несколько студентов наклоняются и перешептываются друг с другом, оглядывая меня с головы до ног. Никто из них не одет так модно, как я; на самом деле платья девочек простые, с высокими воротниками и поношенные, рубашки мальчиков мятые, пиджаки плохо сидят. Моя кожа пылает еще жарче. Я сразу же понимаю, что мне здесь не место.
Быстро сажусь за парту.
— И, мисс Ван Тассел, — продолжает профессор, пронзая меня взглядом. — Я надеюсь, ты будешь находиться здесь каждое утро, когда начинаются занятия, а не двадцатью минутами позже. Мне все равно, кто ты и что сказала Сестра Маргарет, ее методы отличаются от моих, и в этом классе — я бог.