— Ты молодец, — подбадриваю я его, хотя и не улыбаюсь. — Так хорошо. Продолжай, красавчик.
Еще один свирепый взгляд, еще один оскал зубов, от которого мои пальцы ног поджимаются на мокром полу ванной. В конце концов, однако, мне приходится закрыть глаза и отдаться ощущениям. Слова похвалы слетают с моих губ.
У тебя хорошо получается.
Посмотри, как я трахаю тебя в горло.
Быстро учишься, хороший мальчик.
Вот так, мой мальчик, теперь глубже.
Ты мой.
Этот большой, брутальный мужчина будет со мной весь вечер. Вскоре я говорю ему проглотить сперму, которая брызжет ему в горло. Я кончаю жестко и долго, закатывая глаза, и внутри меня все взрывается.
Рычу и выпускаю поток ругательств, а он не колеблется, не останавливается, пока не высасывает меня досуха.
Я смотрю на него сверху вниз и откидываю его голову назад, струйка слюны стекает с моего возбужденного члена в его влажный рот.
— Ты хорошо справился, — говорю ему. — Думаю, ты заслуживаешь награды. Скажи, чего ты хочешь.
Он смотрит на меня непроницаемыми глазами. Сначала я думаю, что они все еще полны похоти из-за того, что он не получил разрядки. Я готов ублажить его. Но потом понимаю, что это вовсе не похоть, а потребность другого рода. Та, что причиняет ему боль.
— Я хочу место, где смогу остановиться на несколько дней, — говорит он напряженным голосом. — Кровать и того, с кем можно ее разделить, — он делает паузу, и я никогда раньше не видел более обреченного мужчину с моим членом в руке. — Я не хочу быть один.
Я давно не испытывал такого стыда.
Этот мужчина просто отсосал мне в обмен ночлег? Все?
Я прочищаю горло, засовывая член обратно в штаны.
— Конечно. Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь.
При этих словах его глаза на мгновение светятся. Облегчением.
— По правде говоря, у меня давно никто не ночевал, — признаюсь я. — Ни мужчина, ни женщина, — добавляю я. Он просто кивает, принимая эту информацию как должное. — Я буду рад.
Подхожу и беру полотенце, протягивая ему, когда он вылезает из ванны, а затем оборачиваю его вокруг его плеч, собирая концы у основания шеи. Я касаюсь рукой его влажной бороды и по-доброму улыбаюсь.
— Давай выпьем.
Глава 17
Кэт
Бром вернулся.
Оказался прямо в кабинете из всех возможных мест.
Как так?
Крейн встречается со мной взглядом, очевидно, что он знает Брома, но как Эйба. Выражение его лица хмурится, но затем быстро превращается в маску учителя, подбородок приподнят, взгляд суровый, хотя любопытство в его глазах невозможно погасить. Кажется, он заинтересован новой загадкой.
Я оглядываюсь на Брома, встречаюсь с ним взглядом, он кажется, вообще не замечает профессора, и я понимаю, что не могу вот так просто пялиться на него с открытым ртом.
— Бром? — удается мне произнести писклявым голосом.
Он встает со своего места, и, боже мой, как же он вырос. Не просто вырос, но и подкачался. Теперь он правда заслуживает прозвище Бром Бонс.
— Кэт? — говорит он, и звук его голоса приносит облегчение.
Это он.
Это он.
Весь класс наблюдает, как он шагает ко мне и заключает в крепкие объятия, его руки обхватывают меня с силой, от которой трещат кости. Он пахнет, как костры осенней ночью, тепло и холодно одновременно. Он пахнет моим детством, моими подростковыми годами. Он пахнет домом.
— О боже, — шепчу я, уткнувшись головой ему в грудь, шерстяное пальто колит мне кожу, слезы вот-вот потекут по щекам. — Это правда ты.
— Ты изменилась, — говорит он, кладя свою большую ладонь мне на затылок. — Стала женщиной.
Я смеюсь, меня переполняет радость. Все это кажется нереальным.
— Это сон? — спрашиваю я.
Он отстраняется и хватает меня за плечи, скользит взглядом по моему телу, впечатляясь, на его лице озорная улыбка.
— Ты выглядишь как мечта, — говорит он. — Возможно, это сон.
Я чувствую, как мои щеки розовеют.
— Бром, у меня так много вопросов.
— Кхм, — говорит Крейн, громко прочищая горло.
Мы оба поворачиваемся к нему лицом и понимаем, что не только задерживаем весь класс, но и что Сестра Маргарет стоит в дверях и улыбается нам. Я раньше не видела ее искреннюю улыбку, и это приводит в замешательство.
— Можно? — спрашивает Сестра Маргарет Крейна, протягивая руку.
— Пожалуйста, — умоляюще говорит Крейн, очевидно, желая получить объяснение всему этому. Крейн, возможно, и не знает, что Бром пропал, но ему, по крайней мере, интересно, как он вдруг оказался в его классе.
Сестра Маргарет заходит в класс и поднимается на платформу перед партой Крейна. Сегодня ее капюшон опущен, но она в том же длинном черном плаще, как у всех Сестер.
— Ученики, — говорит она, ее голос звонкий и разносится по комнате. — Сегодня к вам присоединился новый студент. Он родился и вырос в Сонной Лощине и только что вернулся после четырехлетнего отсутствия. Познакомьтесь с Эбрахамом Ван Брантом.
Она указывает на него с еще более широкой улыбкой. Я понятия не имела, что Сестра Маргарет что-то знает о Броме, но она говорит так, словно он известная персона. Кстати, Бром никогда не проявлял и намека на колдовство, но, возможно, все изменилось. Иначе зачем бы ему посещать институт?
Аудитория тепло приветствует новенького. Может, Бром и не Ван Тассел, но тот факт, что он из Сонной Лощины, и Сестра Маргарет положительно настроена к нему, означает, что они относят его к той же категории, что и меня. Не «как они». А «другой».
Бром неловко кланяется, его глаза бегло осматривают комнату, прежде чем снова встретиться с моими, когда Сестра Маргарет переключает свое внимание на Крейна.
— Пообщайся с Бромом после занятий, придумай, как нагнать пропущенные уроки. Возможно, помогут несколько частных занятий.
Брови Крейна чуть поднимаются, но лицо быстро становится нейтральным.
— Отличная идея.
Но Бром все еще смотрит на меня, как будто не может поверить, что я действительно здесь. Мы оба.
— Бром, — говорит Сестра Маргарет. — Могу я поговорить с тобой в коридоре? Катрина, твое присутствие тоже требуется.
Мы с Бромом обмениваемся недоуменными взглядами, но следуем за ее развевающимся плащом в коридор. Я встречаюсь взглядом с Крейном, но по-прежнему ничего непонятно. Я могу только представить, о чем он сейчас думает. Это тот Эйб, о котором он говорил? Возможно ли, что он встретил Брома, когда был в Нью-Йорке или Сан-Франциско? Но тогда почему Бром ведет себя так, будто никогда раньше не видел Крейна? Как будто Крейна вообще нет.