— Не-а, — говорю я, раздвигая пальцами ее набухшую плоть, чувствуя, как влага стекает вниз, так что у меня на ладони остаются капли ее желания. — Я дам тебе то, что ты хочешь. Только скажи мне.
— Я хочу тебя, — говорит она, страстно желая, чтобы я прикоснулся к ней. — Я хочу тебя.
— Знаю, — говорю я, мой рот завис над ее киской. — Но хочу, чтобы ты озвучила свои желания, сладкая ведьмочка, — провожу пальцем по ее влажности, а затем опускаюсь к ней ртом.
Господи, у нее божественный вкус. Засовываю руку в штаны и достаю свой член, в то время как она издает стон, когда я поглощаю ее, как ненасытный.
— Я хочу кончить, — говорит она. — Хочу, чтобы ты заставил меня кончить.
Я улыбаюсь ее смелости. Она умоляет, и мне приятно хоть раз побыть на ее условиях. Провожу языком по ее клитору, начинаю сжимать свой член в кулаке, пока жар и отчаяние нарастают внутри меня.
Отстраняюсь, скользя пальцами свободной руки внутрь ее тугой дырочки.
— Ты хочешь кончить на мою руку? На язык? Или на член?
— На все, без разницы, — выдыхает она, ее голова катается взад-вперед по столу.
— Как скажешь, — хриплю я.
Со стоном я засовываю пальцы в ее дырочку, находя по очереди все точки наслаждения. Мой язык кружится вокруг ее клитора, член дергается в кулаке, мои бедра покачиваются в такт ее стонам. Я чувствую, как напрягается ее тело, когда она достигает крещендо, а затем отпускаю ее, купаясь в море удовольствия. Она вздрагивает и вскрикивает, оргазм накатывает на нее волной, и я продолжаю погружать пальцы, усиленно работая ими, отстраняясь, чтобы посмотреть. То, как она сжимается вокруг меня, истекая вожделением, и как розовеет ее кожа — это моя новая зацикленность.
— О боже, — всхлипывает она, оргазм замедляется, ее руки сжимают ткань юбки.
Я выпрямляюсь, глядя на нее сверху вниз. Хочу, чтобы она была обнаженной, а не всегда в таком полуодетом состоянии, со спущенными панталонами, задранной юбкой, поспешно расстегнутым платьем. Хочу, чтобы ее мягкое грешное тело было подо мной, чувствовать каждый ее дюйм. Хочу, чтобы она была максимально ближе.
Смотрю на часы. У нас есть время.
— Раздевайся, — говорю я ей, расстегивая рубашку. — Сейчас же.
Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Как быстро все поменялось, — говорит она с кривой, но довольной улыбкой и раскрасневшимися щеками. — Сначала говоришь, что будешь слушаться меня, а теперь приказываешь мне снять одежду.
Я бросаю рубашку на пол и хватаю ножницы из ящика стола.
— Я трахну тебя своим членом, сама просила. Но ты не уточнила, как. А теперь снимай одежду, или я срежу ее с твоего тела.
— Ты не посмеешь, — заявляет она, ее глаза сверкают. Она прекрасна, когда возмущена.
— Я куплю тебе новую, обещаю, — говорю я ей.
Она раздраженно фыркает и начинает торопливо расстегивать верх своего платья. Я кладу ножницы обратно, но вместо этого беру линейку, затем заканчиваю снимать брюки, пока не остаюсь полностью обнаженным.
Кэт замолкает. Она никогда раньше не видела меня таким. Мой член становится еще тверже от одного только похотливого трепета в ее глазах.
— Ты прекрасен, — шепчет она, окидывая меня взглядом с головы до ног.
— А ты не разделась, — я угрожаю ей взмахом линейки.
К моему удивлению, как только она расстегивает верх своего платья, и рукава спадают, я вижу, что под ним нет корсета, только сорочка. Подхожу к ней и снимаю ее через голову, пока она не оказывается топлес, затем смотрю вниз на ее тело.
Ее груди пышные, бледные и великолепные, соски розовые. Я обхватываю их ладонями, наслаждаясь их тяжестью, провожу по ним языком, пощипывая и сжимая.
Затем стягиваю с нее панталоны, пока она не остается полностью обнаженной.
— Ты создана для грешников, — бормочу я, глядя на нее, одной рукой поглаживая свой возбужденный член по головке. — Ты была создана для меня.
При этом ее лицо вспыхивает. Мне нравится заставлять ее краснеть. Она становится такого же розового цвета, что и мои руки, когда я шлепаю ее. Сейчас в моих руках линейка.
— Раздвинь ноги. Держи их шире. Я накажу твою сладкую маленькую киску, — говорю я ей.
Она с трудом сглатывает, а затем опускает руки на бедра и разводит их в стороны.
Я прикусываю губу в предвкушении и провожу линейкой вверх и вниз по ее бедрам, время от времени постукивая по ним, пока не добираюсь до розового и влажного места.
Затем быстро ударяю линейкой прямо по ее промежности.
Она вскрикивает, но я хватаю ее лицо другой рукой и крепко целую, мой язык проникает внутрь, танцуя с ее языком. Стон вырывается из нее и проходит сквозь меня, и я снова шлепаю, удерживая ее на месте, схватив за волосы.
— Тебе нравится? — бормочу я ей в губы, ненадолго отстраняясь.
Она издает сдавленный звук желания, и я знаю, что получаю одобрение.
Продолжаю шлепать ее и целовать, а она все больше течет.
Затем прижимаю ее бедра к своим и засовываю свой член внутрь нее, бросая линейку на пол.
— Кэт, — хриплю я, посасывая ее шею, одной рукой обнимая ее за спину, чтобы она прижималась ко мне как можно ближе. — Ты такая мокрая, что можешь потопить меня.
Затем я вгоняюсь в нее сильнее, глубже, отчаянно желая стать к ней ближе. В конце концов стол начинает двигаться, громко скрипя по полу, поэтому я поднимаю ее, она ногами обхватывает мою талию, и я разворачиваю ее так, что она прижимается спиной к стене.
Пот растекается между нами, ее пышные груди прижимаются ко мне, и я трахаю сильнее, приподнимая бедра, чтобы проникнуть глубже. Так хорошо, слишком хорошо. Она такая нежная и ее легко развратить, но создается впечатление, что именно она контролирует ситуацию, что бы я ни делал.
Я понимаю, что готов сделать для нее все, что угодно.
Но, в конце концов, не могу даже думать.
Есть только энергия и волшебство, которые нарастают между нами, смешанные с глубоким животным желанием трахнуть ее так сильно, войти в нее так глубоко, чтобы она не знала, где заканчивается она и начинаюсь я. Мы связаны. Мы — одно целое. Наша кожа гладкая, наши груди вздымаются, дыхание прерывистое, сердца колотятся. Наши стоны наполняют класс, слишком громкие, но мне все равно, даже если уволят из-за этого, потому что отдаться моей сладкой ведьмочке и заставить ее отдаться мне — это стоит всего.
Мой оргазм наступает быстро и сильно, и я беспорядочно тру пальцами ее клитор, изливаясь в нее. Она кончает быстро, ее крики присоединяются к моим собственным, наши тела двигаются в унисон, пока мы, наконец, не останавливаемся.