Выбрать главу

подниматься (переходить с одного горизонтального уровня на другой), я признаю возможность

такового ее использования и числю за ней соответствующую функцию.

С того момента, как я признаю в лестнице лестницу и прописываю ее по ведомству "лестниц", всякая встреченная лестница мне сообщает о своей функции и делает это с такой степенью

подробности, что по типу лестницы (мраморная, винтовая, крутая, пожарная) я понимаю, легко

или трудно будет по ней подниматься.

III.3.

В этом смысле возможности, предоставляемые архитектурой (проходить, входить, останавливаться, подниматься, садиться, выглядывать в окно, опираться и т. д.), суть не только

www.koob.ru

функции, но и прежде всего соответствующие значения, располагающие к определенному

поведению. А что это так, подтверждается тем, что в случае trompe-l'oeil ("обманки"), я готов

совершить полагающееся действие, в данном случае невозможное.

Я могу не уразуметь назначения некоторых архитектурных функций (функциональных свойств), если я не различаю их в качестве стимулов (когда они перекрыты другой стимуляцией, подвал как

убежище от бури), что не мешает мне оценить их эффективность с точки зрения коммуникации

(значения безопасности, свободного места и т. д.).

207

2. Знак в архитектуре

I. Характеристики архитектурного знака

I.1.

Раз установлено, что архитектуру можно рассматривать как систему знаков, в первую очередь

следует охарактеризовать эти знаки.

Сказанное в предыдущих главах располагает к тому, чтобы продолжать использовать те

семиологические схемы, которых мы до сих пор придерживались, однако имело бы смысл

проверить, насколько к феномену архитектуры приложимы другие типы семиологических схем.

Например, пожелав использовать применительно к архитектуре категории семантики Ричардса, мы столкнемся с труднопреодолимыми препятствиями. Если к примеру рассматривать дверь в

качестве символа, которому в вершине известного треугольника будет соответствовать

референция "возможность войти", мы окажемся в затруднении с определением референта, той

предполагаемой физической реальности, с которой должен соотноситься символ. Разве что

придется сказать, что дверь соотносится сама с собой, обозначая реальность дверь, или же

соотносится с собственной функцией, и в таком случае треугольник перестает быть

треугольником, лишившись одной из сторон из-за совпадения референции и референта. В этом

плане было бы затруднительно определить, к чему отсылает символ "триумфаль ная арка", несомненно означающий возможность прохода, но в то же самое время явно соозначающий

"победу", "триумф", "торжество". Ведь тогда мы получим напластование референций на референт, к тому же совпадающий то ли со знаком, то ли с референцией

I.2.

Другая попытка, принесшая небезынтересные результаты, принадлежит Джованни Клаусу Кенигу, который стремился описать "язык архитектуры", опираясь на семиотику Морриса 3 Кениг вернул-

ся к определению знака, согласно которому "если А является стимулом, который (в отсутствие

иных объектов, способных стимулировать ответную реакцию) при определенных условиях

вызывает в определенном организме побуждение ответить рядом последовательных действий, принадлежащих одному и тому же типу поведения, тогда А это знак".

3 Giovanni Klaus Koenig, Analisi del linguaggio architettonico (Iº ), Firenze, Libreria Ed Fiorentina, 1964

208

В другом месте Моррис повторяет: "Если некое А ориентирует поведение на достижение какой-

либо цели сходным образом, но необязательно точно так, как некое Б, будучи наблюдаемым, могло бы направить поведение на достижение той же самой цели, тогда А является знаком" 4.

Исходя из предложенных Моррисом определений, Кениг замечает: "Если я заселяю

спроектированный мной квартал десятью тысячами жителей, нет никакого сомнения, что я

оказываю более длительное и существенное влияние на десять тысяч людей, чем когда даю

словесные указания типа "садитесь!", и подводит итог: "Архитектура состоит из целых

совокупностей знаков, побуждающих к определенному поведению". Но из моррисовского

понимания знака это-то как раз и трудно вывести. Потому что, если предписание "садитесь!" это

именно стимул, который в отсутствие иных стимулирующих объектов может спровоцировать ряд