2) В авангардистском запале архитектор решает заставить людей жить совершенно по-другому. Он
изобретает такие формы строений, которые делают невозможной реализацию традиционных отноше-
ний, обязывая людей жить так, что при этом разрушаются традиционные родственные связи. Однако
нет сомнения в том, что данное сообщество не опознает новых функций, означенных новыми формами, поскольку указанные функции не заложены в основном коде, который заведует отношениями
совместного проживания, родственными связями, языковыми отношениями, художественными и проч.
3) Архитектор принимает во внимание существующий базовый код, изучает его неиспользованные
возможности. Он прикидывает, как технологические новшества, включая изобретенные им самим
конструкции и формы, могут повлиять на сообщество, заставляя пере-
29 Леви-Строс К. Элементарные структуры родства, раздел "Язык и родство" в "Структурной антропологии".
244
сматривать укоренившиеся привычки. Основываясь на полученных данных, он разрабатывает
иную систему отношений, которую и предполагает воплотить в жизнь. И только после того как
установлен новый код, внятный потребителям благодаря его родству с предыдущим и все же
отличающийся от прежнего в той мере, в какой он позволяет формулировать другие сообщения, отвечающие новым историческим и технологическим потребностям общества, — только тогда
архитектор принимается разрабатывать код архитектурных означающих, который позволил бы
ему денотировать новую систему функций. В этом смысле архитектура принадлежит сфере
обслуживания, но это не значит, что она дает то, чего от нее ждут, а значит, что она именно для
того, чтобы дать то, чего от нее не ждут, изучает систему наших предполагаемых ожиданий, возможности их осуществления, их приемлемость и внятность, возможность их увязки с другими
системами общественной жизни 30.
www.koob.ru
II.2.
Если столько говорят о сотрудничестве различных дисциплин как основе труда архитектора, то
это происходит именно потому, что архитектор должен выработать собственные означающие, исходя из систем значений, которым не он придает форму, хотя, может статься, что именно
ему дано означить их впервые, сделав тем самым внятными. Но в таком случае работа
архитектора заключается в том, чтобы, подвергнув предварительной переоценке все
существовавшие прежде коды, отказаться от тех из них, что исчерпали себя, поскольку
30 В своей рецензии на первую публикацию этого текста Бруно Дзеви (Alla ricerca di un "codice" per l'architettura, in "L'architettura", 145, 1967) замечает, что из трех выдвинутых выше версий только вторая, описанная здесь, по его мнению, как абсурдная и невозможная, представляет собой творческий акт, ту
утопию, которая и созидает историю. Он полагает, что третью версию следует "записать по ведомству
архитектурной беллетристики, хотя и вполне умеренной". Кажется, следует объясниться по поводу
понимания диалектики следования-нарушения кода (формы и открытости, о которых мы писали в "Открытом
произведении"). Следует припомнить сказанное в A.3.I 3. по поводу поэтики Аристотеля: в эстетическом
сообщении должно внезапно обнаруживаться что-то такое, чего публика не ждет, но для того чтобы это
обнаружение состоялось, оно должно опираться на что-то хорошо знакомое — отсылать к знакомым кодам.
Во второй версии речь идет о перевороте, при котором свободное формотворчество, не принимающее во
внимание совершающиеся в жизни общества конкретные коммуникативные процессы, превращает
архитектуру в чистое изобретательство предназначенных для созерцания форм, т.е. в скульптуру или
живопись Напротив, в третьей версии имеется в виду некоторое преобразование исходного материала, причем преобразование свершается в миг узнавания и вовлечения его в новый проект. Противоречивая
взаимосвязь признанного и отвергнутого как раз и составляет нерв того "кода утопии", который Дзеви по
праву признает заслуживающим обсуждения.
245
кодифицируют уже состоявшиеся решения-сообщения и не способны порождать новые
сообщения 31.
II.3.
И все же обращение к антропологическому коду угрожает — во всяком случае так может
показаться — методологической чистоте семиологического подхода, которого мы до сих пор