www.koob.ru
поначалу чисто диалектический характер. И в этом смысле получается, что "различие это не некая
сущность, при том что оно — не ничто, это не жизнь, если бытие понимается как усия, присутствие, сущность-существование, субстанция или субъект. Прежде чем определять бытие
как присутствие, нужно понять, что жизнь — это первопроходство, и только тогда мы вправе
сказать, что жизнь — это смерть, что повтор и позиция по ту сторону принципа удовольствия
коренятся в том и сородственны тому самому, что они превосходят" 167. Сказать, что разница изна-
чальна, значит сокрушить миф присутствия, с которым сражался и сам Хайдеггер, и настоять на
том, что если что и изначально, так это сама не-изначальность 168 , это значит напомнить, что если
что и конституируется, так это изначальный провал, нечто отсутствующее, принесенное в жертву
неопределенному желанию: "разница между принципом удовольствия и принципом реальности, например, это не только несходство, внешние различия, но изначальная укорененная в жизни
способность уклонения, отличения (Aufschub), возможность всего того, что входит в хозяйство
смерти" 169. Рожденный как нехватка, отверстая рана, с первых шагов уязвляемый желанием, которое никогда не будет удовлетворено, приговоренный скрывать его, окутывая символическими
одеяниями, человек клеймен как оплошность, которая предрасполагает его к смерти и празднует
смерть в каждом его жесте. И в этом смысле наш удел избегать даже бинарности, коль скоро она
уходит корнями в ничто 170.
166 Derrida, cit., pag. 299.
167 Ibidem, pag. 302.
168 Ibidem, pagg. 303-315.
169 Ibidem,pag 295.
170 Ibidem, pag. 339.
349
VII.3.
У Деррида пышным цветом расцветает то, о чем с меньшей метафизической проницательностью и
с большим уклоном в сторону психоанализа писал Ж. Б. Понталис, комментируя некоторые
работы Лакана: фрейдовское открытие состоит в децентрации, оно не подменяет бывший центр, абсолютный субъект, становящийся чистым фантомом, и не пытается то, что предстает как
обманчивое, подтвердить какой-то иной Реальностью; сознание растворено в процессе выработки
смыслов, и смысл, вместо того чтобы навязывать себя как некая поддающаяся определению
реальность, предстает перекличкой приходов и ухода, уверткой и ухмылкой... "Если
непосредственный опыт сразу поставляет нам какие-то значения, то это еще ничего не говорит об
их подоснове, не снабжает нас той сетью, в которую мы могли бы их поймать..." 171. Человек
изначально угодил в неведомую ловушку, и курс психоанализа вовсе не предполагает
восстановления "истинного" субъекта, он лишь показывает, "что истина не расположена в каком-
то месте, ее нет ни у психоаналитика, ни у пациента, ее нет даже в их взаимоотношениях: у
истины нет ни места, ни формулы 172. "Человек незрел вовсе не из-за природной ущербности, он —
извечная недохватка, прирожденно перезрелый, и вот в этой-то витальной béance рождаются его
желания, швыряющие его в историю, которая состоит из пустот, разрывов и конфликтов" 173.
Таким образом, уроки Фрейда это уроки трагического, и оптимизм американского психоанализа, старающегося снова включить призрачное "я" в систему норм общественной жизни во имя его
благосостояния, извращает самый дух фрейдовского учения, видящего в психоаналитической
терапии воспитательную процедуру, которая помогает понять наше существование как бытие-к-
смерти. И в этом смысле выводы, извлеченные из лакановского учения, совпадают с тем, что
написано на тех страницах "Бытия и времени", где говорится о "предваряющем решении". Пси-
хоанализ живет под знаком смерти.
И если в дальнейшем в отличие от Хайдеггера для психоаналитика изначальная béance обретает
все более физиологические очертания, то для наших выводов философского свойства это не имеет
особенного значения.
VII.4.
Но самое важное как раз то, о чем Деррида в своем прочтении фрейдовского текста судит с
безнадежной проницательностью: в тот миг, когда эта воплощенная незадача, субъект, замечает, что он
171 J. В. Pontalis, Арrus Freud, Paris, 1965, pagg. 52-53
www.koob.ru
172 Ibidem, pagg. 75
173 Ibidem, pag . 80.
350
вовлечен — пишет ли он, говорит ли — в игру намеков и умолчании, что он оплетен цепью