Выбрать главу

символов, сознание этого не помогает ему выйти из игры. Мы уже знаем: никакого метаязыка

Другого нет — и значит, не может быть никакого трансцендентального обоснования отношений

субъекта с бытием, о котором он говорит. И у Фрейда его тоже нет, и это становится совершенно

ясно (хотя он и строил свое исследование как ряд метафор, сквозь которые просвечивали смутные

образы письма, сложных машин, ходьбы) из тех последних цитат из "Толкования сновидений"

(Traumdeutung), приведенных Деррида: фрейдовские метафоры и метонимии, используемые им

при описании нейронной структуры памяти, всегда означают пенис, коитус, влечение к матери.

И это могло бы послужить предостережением тем, кто все еще воображает, что он занимается

выявлением последних структур: повествуя о них, вы всегда повествуете о чем-то другом, и уж во

всяком случае вам не удается их обосновать, потому что язык, с помощью которого вы

намереваетесь это сделать, это тот самый язык, чью ложь и должны были разоблачить структуры.

И тогда лучше понимаешь, что так раздражает критику феноменологического толка, и отчего она

задает ликвидаторам структурализма вопросы, которые последним кажутся лишенными смысла.

Именно такая история и произошла с полемикой, развернувшейся вокруг книги Мишеля Фуко

"Слова и вещи" 174.

VII.5.

Действительно, у Фуко нашумевшая и неверно истолкованная "смерть человека" совершенно

очевидно предполагает отказ от трансцендентального обоснования субъекта и, следовательно, осо-

знание того факта, что направления Гуссерль Сартр, с одной стороны, и Ницше Хайдеггер, с

другой, совместимы только в узко определенном смысле. Но что любопытно, так это то, что

(вопреки первоначальному впечатлению) сделав выбор в пользу направления Ницше —

Хайдеггер, предполагающий ликвидацию структурализма, автор на протяжении всей книги только

тем и занимается, что разрабатывает структурные решетки в разительном противоречии со своими

публичными декларациями о непричастности структурализму.

Задачи Фуко очевидны: начертить некую карту археологии гуманитарных знаний от их

возрождения до наших дней, в которой он выявляет некие "исторические априори", эпистему той

или иной эпохи, "конфигурации, лежащие в основе различных форм эмпиричес-

174 Ср., например, критические замечания Эцио Меландри в "Lingua e Stile", II, l 351

кого знания , то. что делает возможным формирование знании и теории...175.

Для символического универсума средневековья и Возрождения (Ренессанс у Фуко сохраняет многие

черты средневековья) идея сходства имеет решающее значение; характерная для восемнадцатого века

идея представления, базирующаяся на вере в то, что порядок языка вторит порядку вещей, позволяет

классифицировать существа по особенностям внешнего вида; наконец, в XIX веке понимание жизни, труда и языка как энергии привело к тому, что генетическое описание сменило таксономическое, на

место формального описания пришла органическая витальность, место представления заняла

творческая активность, вследствие чего бытие того, что представлено, не вмещается в рамки

представления 176. И тогда возникает проблематика истоков, человек становится проблемой для себя

самого как возможности бытия вещей в сознании, ему открывается завораживающая бездна, в которую

его увлекает жажда трансцендентальных обоснований. Что касается наук, изучающих те сферы, в

которых нечто отличное от человека так или иначе конституирует и предопределяет его: психологии с

ее диалектикой функции и нормы, социологии, противопоставляющей конфликт и правило, — всего

того, что относится к изучению мифов и литературы, осуществляемому под знаком оппозиции значе-

ния и системы, то, в конечном счете, речь в них идет о соотнесении сообщений и кодов, правила

которого заимствуются у двух наук, чей предмет перекрывает собой прочие, у этнологии и

психоанализа, которые как раз и изучают системы глубинных детерминаций, коллективных и

индивидуальных, являющихся фундаментом для всех остальных оппозиций.

Но Фуко неизменно отказывается от обоснования используемых им структурных решеток. Посмотрим, например, как описываются оппозиции, к которым сведены различия (рассматриваемые как пере-