появились в конце 1966, а я писал о нем в начале 1968.
Я так подробно останавливаюсь на этих датах для того, чтобы
объяснить, почему весь раздел Г в сущности оказался ПАМФЛЕТОМ.
Я писал под впечатлением от только что прочитанного и от только что
пережитых споров, это были не аналитические штудии, а полемика.
Я все это говорю потому, что сегодня мое прочтение Лакана мне
представляется не вполне верным. Но что значит "верное прочтение", если сами уроки Лакана — не берусь судить, было ли у него такое
намерение, — легли в основу теории деконструкции, свободного об-
ращения с материей текста и, стало быть, права на почти богословский
подход к этому новому Писанию? Ясно, что мое прочтение Лакана
было "симптоматическим", и я склонен согласиться с тем, что
симптоматическое прочтение ущербно, коль скоро из текста надо
извлекать только то, что хотел сказать автор, а не то, что хотя бы и
вопреки авторским намерениям сказалось в тексте. Но мне трудно
учиться у человека, оказавшегося весьма предрасположенным к тому,
чтобы мое симптоматическое прочтение в свою очередь прочитать
симптоматически.
Между тем не было недостатка в тех, кто старался объяснить мне
мою ошибку. Я относился к Лакану как к философу, оперирующему
философскими понятиями (а он действительно этими понятиями опе-
рировал, причем сам возводил их к Хайдеггеру!). Но мне было сказа-
но, что философские понятия, когда ими пользуется психоаналитичес-
кий дискурс, обретают иной смысл. Такие термины, как Бытие, Истина
или Другой, отнесенные к бессознательному, фаллосу и Эдипову
треугольнику, это не то же самое, что те же понятия, отнесенные, скажем, к Богу или бытию как таковому. Так ли это? Возможно, это
верно по отношению к Лакану, но я не уверен в том, что это так и для
того, кто позже взялся бы перечитать Платона или Парменида, Хайдеггера или Ницше. Я хочу сказать, что мне и сейчас кажется, что,
когда я писал: "начав отсюда, мы непременно придем туда-то", я, возможно, понимал Лакана слишком широко, но я указал путь, по -
которому пошли многие из тех, кто так же свободно, как и я, прочитал
Лакана. Вот почему я считаю, что, хотя я и предупредил читателя о
полемическом, случайном и поверхностном характере моих выска-
зываний, содержащихся в 5 главе раздела Г ("Структура и отсутст-
вие"), все же я не совсем оказался в ней неправ. Пусть я не знаю, что
такое "правота", но тут я прав.
7
www.koob.ru
Когда встал вопрос о том, чтобы переписать некоторые части
книги для издания за границей, то именно эту главу я и попытался
переделать, учтя упреки, которые к ней предъявлялись. Югославский,
бразильский и польский переводы вышли слишком быстро и остались
идентичными первому итальянскому изданию, которое здесь и вос-
производится. Напротив, текст испанского, французского, немецкого и
шведского переводов частично пересмотрен и обновлен. Во фран-
цузском издании 1972 года я писал: "Эти переделки связаны не только
с тем, что автор пересматривает свою книгу через несколько лет после
написания, они обусловлены самой природой семиотической науки,
дисциплины, которая, складываясь и перестраиваясь чуть ли не каж-
додневно, обязывает ученых и читателей рассматривать всякое про-
изведение как некий палимпсест".
Палимпсестом, должным образом выскобленным и заново напи-
санным, был раздел А главы "Перипетии смысла", вошедшей в
"Формы содержания"; я пересмотрел и сократил различные пункты
раздела Г и, в частности, полностью переписал всю злополучную
пятую главу. Короче говоря, я выбросил полемику с Лаканом. Посчи-
тав свои доводы уязвимыми, я решил элиминировать полемику. Но ее
упразднение вело к тому, что я мог лишиться того самого скрепляю-
щего звена, которое позволяло мне обосновывать внутреннюю про-
тиворечивость всякого онтологического структурализма и
неизбежность его распада, если только структурализм не начнут
воспринимать как некий метод.
Как найти выход из этого тупика? В 1966 — 1968 годах я
рассуждал приблизительно так: мне казалось, что в лакановском
психоанализе имеют место более или менее эксплицитно выраженные
философские идеи (от которых сам Лакан, собственно, и зависит), которые не могут не привести к таким-то и таким-то следствиям.