Сохраняй рассудок , приказал себе Лотэр, когда его придавила земля. Сколько прошло времени с тех пор, как отец похоронил его здесь, в этой вечной тюрьме?
Сколько минуло веков с того дня, когда его бросили гнить в этом кровавом лесу? Наказание за попытку убийства Стефановича.
Попытка провалилась. Потому что я был предан . Единственным другом, которого знал.
Там, в земле, его сковывали цепи. Он не мог ни переместиться из них, ни разорвать звенья. Не мог он также умереть от солнечного света или лишившись головы.
Он почувствовал, как очередной корень дерева прикоснулся к его коже, приступая к питанию. Вскоре он проберется сквозь тело в поисках хоть какой-то восстановившейся плоти, любой капли крови, оставшейся в нем.
Корни опутали его легкие; внутри бесконечно пировали черви.
Он похоронен, чтобы вопить в агонии, и не способен шевельнуть ни единой частью тела. Не может даже разжать челюсти или раскрыть то, что осталось от его губ.
Сколько прошло времени с тех пор, как его наказал отец?
Один родитель закопал его, чтобы спасти жизнь, второй - чтобы погрузить в вечную пытку…
Кто- то двигался наверху?
Он ощущал вибрацию. Иногда Стефанович перерезал горло какого-нибудь смертного прямо над могилой, чтобы кровь перемешалась с грязью - так близко, что Лотэр чувствовал этот запах, но никак не мог до него дотянуться.
Кровь всегда была слишком далеко. Он терял рассудок, сдавая позиции каждый бесконечным часом. Поверхность всегда слишком далеко…
Он действительно слышит звук лопат, копающих землю?
Нет, никто не копает. Сколько можно рисовать в голове эту картину?
Кто будет искать его, кто, черт возьми, будет о нем волноваться? Его друзья, семья? Нет ни одного существа, на кого Лотэр мог бы рассчитывать.
Каждую секунду его пытка напоминала ему, что во всем мире не найдется никого, кто бы сочувствовал его страданиям.
И все же он ощутил, что давление сверху ослабло. Кандалы вокруг шеи натянулись?
В одно мгновенье его дернули вверх, корни деревьев жестко вырвались из его тела, отрывая куски разъеденной плоти.
Уже поверхность? Слишком ярко, слишком ярко! После стольких лет во тьме даже темная звездная ночь была мучительна для его глаз. Он пытался шипеть, пытался закрыть свои разложившиеся глаза тем, что осталось от рук.
- А, Лотэр!
Федор? Мой дядя?
- Я искал тебя.
Спасен. Мой дядя пришел меня спасти. Если бы в теле Лотэра осталась хоть капля крови, по его щекам потекли бы слезы. У меня все-таки есть тот, кто мне предан.
- Я искал тебя шесть веков.
Шесть сотен лет! Я так долго пробыл под землей? Я даже не думал…
- И сейчас, племянник, я освобожу тебя от твоих оков. С двумя условиями.
Условиями? Лотэр хотел прошептать «Все что угодно! Я сделаю все, что угодно!» Но губы и язык были съедены подчистую. Он бы согласился быть проклятым навечно - это все равно было лучше его теперешнего положения.
- В противном случае я зарою тебя обратно в землю, и обратно ты не вернешься никогда.
Дядя, как ты можешь такое говорить? Предательство…
- Мой брат мучил тебя все эти годы, Лотэр. Но ты не должен с ним встречаться, пока не окрепнешь. Я помогу тебе исцелиться, научу, как стать достаточно сильным, чтобы его победить. Все, чего я прошу от тебя в ответ - клятву верности и его голову. Я наследник Стефановича по королевской линии. Орда примет меня, потому что у него нет законнорожденных сыновей. Я найду способ, чтобы оставить в случае смерти трон тебе.
Он освобождает меня, чтобы натравить на своего брата, выпуская из клетки, словно демона из ада.
Для излечения Федор напоил Лотэра кровью, влив ее прямо в его покрытый коростами рот - как раз столько, чтобы он вновь мог говорить.
- Клянешься ли ты в верности мне, твоему будущему королю, до самого дня моей смерти? - произнес Федор.
И хотя Лотэру хотелось вопить от гнева и послать своего дядю куда подальше, ничего этого он не сделал.
- Я-я клянусь в этом, - он ловил воздух, его рвало кровью и землей, - Ллору. - Я никогда не забуду это предательство, дядя, никогда.