Лицо Лайема, едва различимое в полумраке, казалось ей темным, как у мавра, его изумрудно-зеленые глаза светились магическим светом. Сопротивляться их магнетизму у нее не было сил, рука ее непроизвольно потянулась к его черным мокрым локонам. Он источал невидимую эфирную эссенцию мужественности, которая заполняла, словно туман, собой все окружающее пространство и проникало в нервные клетки Сары. Она порывисто привлекла к себе его голову, и он страстно впился ртом в ее губы.
Почувствовав его язык у себя во рту, Сара сильнее прижалась к Лайему, стремясь пропитаться исходящей от него сексуальной энергией. Это был миг чистого блаженства. Соски ее грудей словно бы пронзили его грудь, и по ним побежал электрический ток, распространившийся по всему ее телу, от головы до ног. Соски и клитор ее заискрились.
Никогда прежде Сара не испытывала еще столь мощного вожделения! Ей даже не верилось, что когда-то предметом ее желаний был Гай. Каждый ее нерв, каждая клеточка тела взывали о скорейшем совокуплении с Лайемом. Он продолжал покрывать поцелуями ее мокрое лицо и шею. Сара обмякла и стала сползать на пол. Она наверняка бы упала, если бы он не держал ее достаточно крепко. Язык его все глубже проникал в ее рот. Все новые и новые волны эротического возбуждения прокатывались по ее дрожащему телу.
Лайем целовал ее то страстно, то нежно, и она напряглась настолько, что почувствовала приближение истерического припадка. Скорее бы он уложил ее на саркофаг и овладел ею! Представив, как войдет в ее лоно его мужское естество, она едва не потеряла сознание. Стенки ее влажного влагалища судорожно сжались, наружные половые губы набухли от прилива крови. В клиторе возникла пульсация, и ее всю затрясло как в лихорадке.
С ее губ сорвался сладострастный стон, томление в промежности стало уже нестерпимым. Она прижалась низом живота к его чреслам, и клитор ее затрясся так, словно готов был лопнуть. До оргазма оставались считанные мгновения. Сара стала поводить бедрами и наконец ощутила долгожданную теплую дрожь, предвещающую скорое облегчение. И когда экстаз достиг апогея, она вдруг отчетливо осознала, что кончает лишь от поцелуев этого удивительного мужчины. Такого с ней еще не случалось! Она ахнула, задрожала и, закрыв от блаженства глаза, повисла на руках у возлюбленного.
Лайем тактично промолчал и, выждав, пока она придет в чувство после эротического удара, медленно отстранился. Сара открыла глаза и заметила на его лице смущение. В ушах у нее все еще шумело, голова слегка кружилась.
— Извините меня, — тихо произнес Лайем. — Я не думал, что все так обернется.
Она не поверила своим ушам. За что он извиняется? Похоже, он не понимает, какой чудесный он преподнес ей подарок! Сара чуть было не расхохоталась. Лайем промямлил обычные в таких случаях слова оправдания, что-то в том духе, что он и сам не понимает, что на него вдруг нашло, и отступил на шаг. Сара покачнулась, чуть не рухнув на саркофаг, но в последний момент удержалась на ногах, вцепившись руками в плечи Лайема.
— Вы, наверное, думаете, что я заманил вас сюда, чтобы соблазнить, — продолжал говорить он. — Но это не так, поверьте!
Видя, что он искренне подавлен случившимся, Сара вымучила улыбку и сказала:
— Я вам верю. Наверное, это какое-то особое, заколдованное место, и мы оба попали под его таинственное воздействие.
Лайем повеселел и с улыбкой ответил:
— Скорее, причина в другом: у меня давно не было близости с женщиной, а вы очень соблазнительны. Но впредь обещаю вас так не волновать. Как вы думаете, дождь уже кончился?
— Да, пожалуй! Давайте выбираться отсюда, — сказала Сара. — Кстати, как называется это жутковатое местечко?
— Туамбру-Туатал, — ответил Лайем. — Что означает «Курган туатов», первых завоевателей Ирландии.
Покидая склеп, Сара почувствовала грусть. Ей было жаль возвращаться из этой капсулы древности в современный мир, где ее ожидали реальные тревоги и заботы. Но лишь только она вышла из мрака тоннеля на свежий воздух и увидела, что на небосводе вновь сверкает солнце, как моментально повеселела и улыбнулась. Умытые дождем окрестности выглядели изумительно посвежевшими и похорошевшими.
— Для пикника все же несколько мокровато, — заметил Лайем. — Придется забраться в машину.