Лотта.
Месяц безмолвно взирал с небес вниз на столицу славного королевства Аар, его дворец и окрестности. Сотни огоньков сновали по темным улицам, королевскому парку и периметру дворца, подчиняясь каким-то неслышным командам. На площадях утонувшего в ужасе города, полыхали огромные костры и то и дело от них, призрачными тенями, отлетали души загубленных жертв.
Может быть, не в силах смотреть на это, молодой месяц закрылся набежавшими облаками и перестал лить свой свет вниз на мрачную картину. А может, услышал молитвы несчастных, ещё скрывавшихся от смерти по темным закоулкам, людей. И когда, обессиленную, всю в синяках и кровоподтёках Лотту, вытолкнули в оконный проём два монаха и она, пролетев с десяток метров вниз, упала на тела других несчастных, всё это произошло в полной темноте. Ей повезло, она упала на труп Перри. Даже после смерти, он смог спасти её, заслонив собой от острых камней. Удар все же заставил скрючиться Лотту от боли и на миг сбиться с ритма её сердце. Но мозг, сохраняя сознание, твердил ей одно: “Беги, беги!”
---Кажись, готовы!---сказал напарнику, выглянувший из окна Старой башни, монах-мечник.--- Хотя последнюю, надо было здесь придушить!
---Хвала Святому Антонию, там такие камни, что вряд ли спастись!---ответил его товарищ,---но проверить придется! Иначе брат-отсекатель, нас самих вниз скинет!
---С него станется!---буркнул первый.---Пошли, поглядим!
Оба спустились по узкой лестнице вниз и обойдя Старую башню, подошли к груде тел.Светя себе факелом, они пересчитали трупы и с удивлением обнаружили, что одна из жертв исчезла. Монахи заметались во тьме, но напрасно. Последней девушки не было. Тогда, проткнув для верности остальные трупы мечами, братья-метельщики заспешили прочь. Пройдя немного, они условились ни о чем не говорить брату Иммерту, ибо знали, наказанием за такое упущение будет отлучение от числа избранных Святым Антонием и каземат в Главной Обители.
Шатаясь и придерживая зашибленную руку, босая, в лохмотьях когда-то роскошного платья, Лотта медленно пробиралась сквозь ночь мимо дворцовой ограды. Часто ей приходилось останавливаться из-за боли в боку или прятаться в кустах и за деревьями от орденских патрулей. С факелами в руках монахи продолжали вылавливать затаившихся еретиков. Выбравшись за пределы парка, она видела, как Черные гвардейцы и братья-метельщики ордена не спеша, сбивали в группы перепуганных на смерть людей, связывали попарно и уводили куда-то вдоль городского рва. Страх и боль мутили её разум, но ноги сами вывели к родному дому.