— Черт побери! — прохрипел некромант, сощурив глаза и что-то вспоминая, — Карнаж!?
— Он самый, Кассар, он самый, — темноэльфийский шпаголом юркнул обратно в ножны так же молниеносно, как и появился, а освободившаяся от него рука передала пожилому заклинателю мертвых серебряный кубок с ядом.
— Какого дьявола ты здесь делаешь? — приняв кубок, поинтересовался некромант, морщась и поглаживая шею в том месте, где ее коснулся кинжал.
— Ищу компаньонов для того, чтобы спуститься в тоннели.
— Вот как!? Так давай к нам за стол! — просиял Кассар, увлекая полукровку за собой, — Мы туда собираемся нынче ночью.
— Тут есть сложность, — удержал некроманта за рукав черной робы «ловец удачи», — Я с ларонийским колдуном. Не думаю, что он обрадуется твоей компании.
— Да брось ты! Дело древнее, как бородавка моей прабабки! Сейчас все уладим.
— Что ж, попытайся, — Феникс отвернулся, словно это его не касалось, и продолжил пить свое пиво, краем уха слушая, что творилось у него за спиной.
— Приветствую славного ларонийского чародея, — гаркнул Кассар.
— Да как ты вообще посмел даже заговорить со мной!? Могильщик! — взревел Зойт, задыхаясь от ярости.
— Да что ты на меня так вылупился!? Дело-то давнее! Вы же победили? Раздолбали нашу башню, но я не в обиде. Так давай забудем! На-ка, лучше выпей…
Некромант с шумом перевернутых стульев, треском костей и досок влетел в стойку, рядом с «ловцом удачи».
— Ну, как? — поинтересовался Феникс.
— Все отлично! — растянулся в довольной улыбке Кассар, с кряхтением вправляя себе позвонки, — Теперь можно и поговорить по душам.
— А ну заканчивайте тут ваше чародейство! — завопила Мора, выйдя с кухни, — Жаркое уже давно готово. А ты не стой, старый пень, а налей-таки выпивки по кружкам да подавай гостям! У нас давно не было столько народу!
Как бы то ни было, но голос хозяйки дома, дарившего гостеприимство путникам на дороге, был весомее указа короля для тех, кто чтил законы тракта. Покуда подавали жаркое, свежие овощи и прочую снедь, обставляя все это бутылками вина и кружками с пивом, Карнаж вполголоса уговаривал Зойта поумерить свою ларонийскую спесь. Доводы Феникса были просты и показались Даэрану даже убедительными. Ведь, ссорясь на тракте со всеми, с кем попало, так как устои белых эльфов были хороши и бесконфликтны только у них на родине, оказывалось не лучшим способом странствовать быстро и неприметно. К тому же, если колдун будет продолжать в том же духе, то до Форпата он не доберется просто потому, что в Фивланде всякого сброда выше крыши, даже на взгляд простого крестьянина, и перебить всех, кто встретится, никаких сил не хватит.
За столом ожидал широкоплечий мужчина, с немного вытянутым лицом, небольшой бородкой и спутавшимися темными волосами. Он медленно перевел взгляд с опрокинутого вверх дном глиняного стакана на столе и пары «костей» на подошедших. Его зеленые глаза безучастно посмотрели на ларонийца и полукровку сквозь прозрачные линзы маленьких, аптекарских очков, которые он сдвинул на кончик носа. Темно-зеленая роба и старый как мир знак друидского Круга на груди — вырезанный в деревянном кольце дуб с раскидистой кроной — выдавали в нем сторонника консервативной части общин жрецов природы.
— Приветствую путников, — произнес друид голосом монотонным и спокойным, словно пономарь, — Мое имя Фарай. Я — глава друидского круга.
Зойт и Карнаж невольно переглянулись — действительно, то, что говорили о служителях Великого Дуба было правдой. В Феларе их называли «блаженными», в Сильванию их не допускали, отчего никак не называли, а Империя и Фивланд были единодушны и крепки в бранных словах адресованных этим самопровозглашенным хранителям природы, которые не совали свои носы разве что туда, где их могли совершенно точно оторвать, то бишь в Ларон и Истанию.
Колдун и «ловец удачи» представились в ответ и уселись за стол под ставшим вдруг колючим взглядом зеленых глаз Фарая. Полукровке даже подумалось, не учуял ли случаем этот друидище подкладку из драконьей чешуи, скрытую под кожей куртки на плечах и лопатках ловца удачи. Хотя, одного вида перьев феникса, вшитых для красоты на спине ран'дьянского изделия, вполне могло хватить для предубеждений, пусть даже эту птицу Карнаж в жизни ни разу пальцем не тронул.
Кассар, тем временем, предложил всем выпить за встречу, первым опрокинув свой кубок с ядом — весьма изысканное, как считалось, развлечение у некромантов, так как со временем подобная практика все более приближала их тело к нежити. Такова, впрочем, и без этого оказывалась плата за власть над миром мертвых.