— Итак, будущее алмазов Юго-Западной Африки зависит от того, кто победит в войне, и, конечно, я не допускаю иного исхода, кроме как нашей победы! Можно предположить, что Антон, натурализованный британский гражданин, думает так же, — Миранда, глубоко нахмурившись, сделала паузу. — Папа, у него должен быть альтернативный план захвата контроля над месторождениями Юго-Запада, если немцы проиграют войну, но я не вижу как или зачем. Разумеется, Антон не осмелится конкурировать с Компанией или Синдикатом.
— А почему бы нет? — Тон Мэтью не оставлял сомнений, что он прекрасно знает о намерениях Элленбергера, а также о том, как тот намерен их осуществить.
Миранда сдвинула брови, силясь сосредоточиться.
— Он должен купить права германских компаний в «шпергебайт» — закрытой зоне. Во сколько можно оценить эти права, а также вею недвижимость — в три миллиона фунтов?
— Ближе к четырем миллионам. Скажем, в три с половиной миллиона фунтов.
— Но где Антон сможет найти столько денег? — Миранда в растерянности посмотрела на отца. — Он богатый человек, — его компания процветает, и у него есть вложения в золотых рудниках на Рифе, — но помимо начальных инвестиций он будет нуждаться и в оборотном капитале. Никто в Лондоне ему такового не предоставит, потому что процветание Компании и Синдиката слишком важны для здешних финансистов и, кроме того, на данный момент алмазы — рискованное помещение капитала.
— Позволь мне дать тебе ниточку к ответу. Ты разговаривала с Антоном во время его последнего визита в Европу. Он сказал тебе, куда направится после отъезда из Лондона?
— В Нью-Йорк. — Глаза Миранды расширились. — Нью-Йорк! Ну, конечно, Тиффани Корт!
— И что не менее важно, Рэндольф Корт — глава «Корт Банка» и один из самых богатых и удачливых финансистов Соединенных Штатов. И теперь, ты все еще думаешь, что с такими партнерами, как Корты, Антон не сможет бросить вызов «Даймонд Компани»? — Мэтью умолк, мрачно размышляя о другом своем кошмаре — что придет день, когда кто-то попытается сбросить Алмазного короля с его трона. Всю свою жизнь Мэтью верил, что единственное спасение для алмазной индустрии, это наличие одного-единственного могущественного человека, который способен регулировать огромный сверкающий поток бриллиантов в соответствии с ее интересами. Он достиг этого положения, но сумеет ли его удержать? И ему было неуютно сознавать, что союз Антона Элленбергера и Тиффани Корт может в будущем оказаться достаточно мощным, чтобы претендовать на контроль над рынком алмазов.
Миранда со своей стороны, не вполне сознавала угрозу. Она мыслила исключительно в терминах алмазного бизнеса.
— Мы должны что-то делать! Мы можем предложив Бюро более выгодные условия?
— Что мы должны делать — совершенно ясно. Мы должны повторить стратегию с шахтой «Премьер». «Брайт Даймондс» должна приобрести акции месторождений Юго-Западной Африки, что предоставит мне возможность контролировать эту компанию изнутри и постепенно подчинить ее «Даймонд Компани». Что мы можем предложить лучшие условия, чем Элленбергер — вполне очевидно.
— Мы не можем позволить себе никаких открытых предложений, потому что война остается только возможностью — хотя и вполне вероятной, — заметила Миранда. — Ты должен одновременно продолжать сделки с Бюро.
Мэтью кивнул.
— Да, но я не собираюсь второй раз промахнуться в Юго-Западной Африке! Я не могу задавать вопросы в Берлине, но попытаюсь выяснить, что Элленбергер делает на Юго-Западе, чтобы выявить его позицию и какого рода предложения он способен сделать. Видишь ли, — он снова сделал паузу, — в настоящее время я не располагаю неограниченными финансами. Как тебе известно, ответственность перед Синдикатом сильно подорвала мои ресурсы, поэтому вопрос с приобретением интересов в юго-западных месторождениях я должен решать как можно скорее. Итак, — и он встал, — вот почему я на следующей неделе уезжаю в Южную Африку.
— Нет! — Миранда тоже вскочила. — Ты недостаточно здоров. Поеду я.
— Ты этого не сделаешь!
Они стояли глядя друг на друга через стол.
— Почему? Потому что я женщина?
— Это одна из причин.
— Честно говоря, папа, я не ожидала от тебя ничего другого! Ты вынуждаешь меня напомнить, что ты бы послал Филипа, если бы он был жив, и, следовательно, должен послать меня.
Мэтью вздрогнул и уцепился за более веский аргумент.
— Может разразиться война. Это не самое подходящее время для юной девушки носиться по миру; особенно по делам, связанным с посещением германских территорий.