— Сомневаюсь, что это понравится сэру Мэтью, — Рэйф приподнял за подбородок пылающее лицо Джулии и прижал к ее горячему лбу свои холодные губы. — До свидания, Джулия. Либо ты будешь вести себя цивилизованно, либо мы станем чужими. Выбор за тобой.
Рэйф остановился в «Уолдорф Астории» и, убедив себя, что после морского путешествия ему необходимо поразмяться, отправился по улицам Нью-Йорка пешком. Оказавшись у дверей «Корт Даймондс» и ощупав сверток, спрятанный во внутреннем кармане, он подумал, что вовсе не обязательно передавать его самой Тиффани. Но когда клерк заявил, что встретиться с мисс Корт можно только по предварительной записи, его характер моментально дал о себе знать.
— Мне совершенно безразлично, увижу я или нет мисс Корт, — ледяным тоном заявил он, — но я не намерен отдавать этот пакет ни в какие другие руки, кроме ее собственных. Так что вам лучше проинформировать ее о моем появлении.
— Капитан Деверилл не нуждается в испрашивании аудиенции, — чистый голос Тиффани зазвенел в комнате, заставив клерка в удивлении повернуться, а Рэйфа на мгновение задержать дыхание. Он медленно обернулся и увидел, что Тиффани стоит в дверях своего кабинета и повелительным жестом предлагает ему войти. Она закрыла за ним дверь и прислонилась к ее темным панелям, на ее губах играла улыбка.
Скажите, капитан, вы нарочно так неуважительны с окружающими, или это получается у вас непроизвольно? — с очаровательной непосредственностью спросила она. — Однако, я рада вас видеть. Садитесь.
Рэйф чувствовал себя ужасно неуютно, и держался холодно и отстраненно.
— Вам нужно было известить меня о своем приезде, и я бы организовала более гостеприимную встречу.
Он пожал плечами.
— Я оказался в Нью-Йорке проездом и подумал, что мог бы лично передать вам драгоценности.
Тиффани взяла протянутый им пакет, но не стала сразу же его открывать.
— Что привело вас в Америку, капитан?
— Множество разных вещей: и дела, и погоня за развлечениями, — и какой-то демон заставил его продолжить: — Я полагаю, дела надо закончить прежде всего.
Другие мужчины пересекали океан ради нее самой, сердито подумала Тиффани, но только не этот, нет, только не этот! Она разыграла великолепный спектакль, внимательно изучая содержимое пакета, после чего поместила драгоценности в сейф и вытащила большой гроссбух, в котором сделала несколько аккуратных пометок. Затем она задумчиво взглянула на него.
— Вы по-прежнему не желаете принимать вознаграждение за услуги? — спросила она.
Загипнотизированный красотой Тиффани, одетой в синее платье сапфирового оттенка, на которое бросали радужные переливы гроздья бриллиантов, сияющих в ее ушах, Рэйф даже вздрогнул, когда она обратилась к нему. Но Тиффани приняла его рассеянность за равнодушие, и решила, что его мысли далеки от нее и сосредоточены на ином, более приятном свидании. Она сердито бросила перед ним гроссбух и постучала кончиком ручки по странице.
— Это мой долг перед вами, капитан, а я предпочитаю платить долги.
Рэйф пренебрежительно взглянул на страницу, но против воли был восхищен дотошностью, с которой она отмечала каждую посылку, отправленную им со времени их встречи в Лондоне прошлым летом.
— Я не хочу получать от вас деньги, — повторил он, возвращая ей книгу записей.
— О, я не знаю никого, кто столь крепко цеплялся бы за свои принципы и свою гордыню, — воскликнула она, раздраженная его упрямством. К тому же она терпеть не могла оставаться в долгах, ни в моральных, ни в денежных.
— Вы считаете эти качества грехом, а не добродетелью?
— Я считаю их ненужной роскошью, которую вы, к сожалению, можете себе позволить, — отрезала она, с шумом захлопывая переплетенный в кожу гроссбух.
Некоторое время они молчали, каждый по-своему ведя борьбу со своим неуступчивым характером. Кто-то из них должен был сделать шаг навстречу другому, иначе оставалось только по возможности вежливо распрощаться. Но оба они не хотели этого.
— Если вы сегодня свободны, — словно издалека услышал Рэйф свой собственный голос, — я был бы рад позволению отплатит вам за ваше лондонское гостеприимство, пригласив вас пообедать.
— Да, конечно, — оживленно ответила Тиффани. — Благодарю.
— И я был бы очень рад, если бы к нам присоединился ваш отец или кузен.
— О нет, я не хотела бы этого, — откровенно призналась она. — Я предпочла бы быть одна.