Вера сдержанно улыбнулась, и лед треснул.
В обед ко мне в салон наведалась Мышь, и я все же уговорила ее немного привести в порядок волосы. Работа и трескотня Леси помогали сосредоточиться. И отличный результат работы придал сил.
– Ух ты, какие гладкие! – восхитилась Мышь, щупая свои волосы и изо всех сил дуя на челку. – Блестят!
– Всегда пожалуйста, – улыбнулась я, убирая инструменты на место и подметая пол. – Обращайся.
– Выглядишь не очень, – сказала Леся, пристально вглядываясь мне в лицо, когда я провела ее в кабинет, и мы остались наедине. – Бурные выходные?
Пришлось вкратце обрисовать ситуацию. Она слушала, хмурилась и молчала, пока я не договорила и не опустилась в кресло, потирая пальцами виски.
– А Егорка, оказывается, злой, – произнесла тихо, когда я закончила рассказ. – Разве он не оберегал тебя от маньяка? Что будешь делать теперь?
– Сегодня встречаюсь с Игорем. Возможно, у него есть идеи. К тому же… – Я вздохнула, вспоминая лицо Егора перед его уходом вчера. – Похоже, несколько дней с меня точно взять нечего.
– Ты втюрилась, да? – сочувственно спросила Леся и, напоровшись на мой раздраженный взгляд, ничуть не смутилась. – Да ладно, это сразу было заметно. Тоже мне, конспираторы!
– Его жена приходила вчера, – напомнила я. – Его смертельно больная жена.
– Которая его бросила, – возразила Мышь.
– Пусть сами разбираются, – отмахнулась я. – У меня своих проблем хватает. Мне Морозко звонил на выходных, говорил, что-то срочное.
– Да, мне тоже, – насупилась Мышь. – Но я не дура, чтобы к нему переться, после того, как он такое с Алиской сотворил! Нужно придумать, как его прижать, найти доказательства, а потом уже…
– Оставь это мне.
Игорь вышел на связь в конце рабочего дня. Мы договорились встретиться в кафе недалеко от его нового дома. Оказалось, мамаша подростка, в которого его сунули, была чокнутой дамочкой, помешанной на контроле, и требовала от сына полного отчета, где и с кем он проводил каждую минуту своего времени.
– Мне восемнадцать стукнет в декабре, – нахмурился он, заказав себе стакан апельсинового сока, страдательно косясь на секцию с пивом в меню. – Но думаю, свалю я раньше. Она кого хочешь с ума сведет!
– Ага, свалишь, – усмехнулась я. – Поднимет весь город на уши, тут же отыщут.
– Свалю в другой. Виктор поможет.
– Виктору сейчас самому помощь не помешает, – напомнила я. – Ты был у него, что конкретно он сказал? Обо мне, о Егоре, о Морозко? Есть новые сведения?
– На счет дикого – просто просил тебя держаться подальше. Как видно, не зря. Выглядишь не очень, а дальше будет еще хуже, если не прекратите.
– Считай, прекратили, – отмахнулась я. – Дальше.
– Морозко давно пасут в совете. Что-то там нечисто с его клубом. Заявления обеспокоенных родителей насчет своих детей, которые начали заговаривать с ними о самоубийствах. Две смерти посещающих его клуб.
– Да, я читала. Кома и самоубийство. Я думала, все дело в фоне здания, там же раньше дурка была.
– Мы тоже так думали, однако выяснилось, что Морозко знает о стриксах.
Я откинулась на спинку стула, посмотрела на Игоря с недоверием.
– Откуда?
Он пожал плечами.
– Младшенький не сказал. Но он точно уверен, что Морозко в курсе. Дикие вполне могли проболтаться.
– Гоше я не верю больше, а Егор не стал бы трепаться о стриксах. Точно говорю.
– Если не Егор, то подружка его, стриптизерша, вполне могла. Ты знаешь, сколько у нее приводов? Вроде она и тебя чуть не убила.
В его словах была логика. Ольге я по-прежнему не верила. Егор, конечно, с ней дружит, но он сам признался, что в женщинах понимает плохо. В отличие от меня. И интуиция советовала Ольге не доверять. Не думаю, что она маньячка, но навредить совету явно хотела. А может, у нее и к Виктору что-то личное было, кто ж теперь разберет…
– Виктор, он… в порядке?
– Держится, – кивнул Игорь. – В совете не особо верят в его причастность, у Белецкого там авторитет небольшой, сама знаешь. Как начальник службы безопасности он ничего, а вот как лидер…
– Виктору это мало поможет, если все доказательства против него…
– Не все, – усмехнулся Игорь. – Есть достоверные сведения, что Бородину убил не он.
– А кто?! – вырвалось у меня. Я тут же притихла, заметив, что на нас стали обращать внимание. – Новые доказательства?
– Накануне гибели к Бородиной приезжал кто-то. Женщина. По словам матери, после ее ухода Юля проплакала всю ночь у себя в спальне, а потом ушла куда-то, и больше ее живой не видели.