– Чистые квинты! – воскликнула Эгле, тормозя рядом с нами. – Ребята, с вами же всё в порядке? Правда же?
– Вполне, – подтвердил я. – По крайней мере, со мной.
Марсен неторопливо поднял голову, сфокусировал взгляд на Эгле.
– Я жажду жертв, – сообщил он. – Без ритуальных танцев и песен в мою честь, так и быть, обойдёмся. Имейте в виду, только в этот раз.
Эгле ошарашенно смотрела то на меня, то на Марсена. Она ещё не совсем отдышалась, но уже немного успокоилась. Даже в таком состоянии Марсену распрекрасно удавалось сбивать людей с толку.
– Он кофейный демон, – объяснил я. – И хочет, чтобы ему поклонялись. А то он решит, что его тут не любят, и развоплотится.
Марсен посмотрел на меня с гордостью.
– Извините. – Эгле развела руками. – Я так торопилась, что как-то забыла прихватить жертву.
– Так за каким тритоном тогда вообще надо было торопиться? – Марсен надменно приподнял бровь. – Неси жертву, незадачливый служитель культа, тогда и поговорим.
И он царственным жестом указал ей в сторону брошенного велосипеда. Вид у него при этом был такой укоризненный, что даже мне стало не по себе. Как будто это лично я материализовал кофейного демона только для того, чтобы не приносить ему необходимых жертв и смотреть, как он мучается.
– Видишь? – сказал я Эгле. – Он тоже в порядке. Ведёт себя мерзко и говорит гадости.
– Угу, – согласился Марсен, – за двоих стараюсь, раз ты сегодня отлыниваешь. Эгле, представляешь, он просился к мамочке. Расскажи Кейну, пусть порадуется.
Надо признать, с потерей энергии он справлялся лучше, чем я. Дойдя до состояния «разбудите меня никогда», я не мог влёт отбивать колкости в свой адрес.
– Стоп, – попросила Эгле. – Хватит. Хватит гадостей и мерзостей, лучше объясните мне, что происходит. Что это сейчас было?
Впервые выражать недоумение за двоих пришлось мне. Неописуемый опыт.
– Ты о чём? – спросил я, когда понял, что мимическую игру Эгле мне не переплюнуть.
– А вы не видели? – поразилась Эгле. – Тут же такое творилось! Я сначала выглянула в окно и несколько минут пыталась сообразить, почему опять закат. А пока думала, небо стало ещё ярче, облака сделались золотистыми, потом появились звёзды, очень крупные… что им делать над большим городом, да ещё и в таком ярком небе? И если бы только это! Потом начался метеоритный дождь, везде были светящиеся и звенящие полосы. И не просто светящиеся, а разноцветные, как фейерверк во всё небо. Ехала сюда, смотрю – ещё и сирень расцвела. Она дважды в год цветёт только в Кестасе, и то не всегда. Это было, как… как роща на девятой конечной. Только… – Она нахмурилась, подбирая нужное слово. – Ну, по-настоящему, что ли.
Я посмотрел на Марсена. Тот смущённо почесал кончик носа и пожал плечами. Ничего не знаю, всем своим видом говорил он, непредсказуемые резонансы, побочные эффекты, меня тоже не предупреждали, но круто получилось, правда же?
Правда, подумал я.
Эгле, тем временем, продолжала:
– Я уже думала, вдруг Марсен решил устроить концерт на побережье, а мне ничего не сказали, потому что я и так услышу и увижу, пусть это будет такой сюрприз. Поехала на звук. Потом увидела банду Кори и поняла, что это всё было не просто так, это какое-то страшное колдовство. Всё гадала, что же случилось? Как так вышло, что Марсен творил что-то большое и страшное, а Кори и его дружки целы?
– Ну, спасибо, – уязвлённо сказал Марсен. – С каким неприятным типом ты общалась всё это время, надо же. По-твоему, я только и делаю, что избиваю младенцев, да? Ночами напролёт.
– Нет, к сожалению, – вздохнула Эгле. – Было бы это так, у нас бы вообще не возникало проблем с шайкой Кори.
– А ты злая, – с уважением заметил Марсен.
– Сейчас стану ещё злее, если мне никто не объяснит, что произошло, – пообещала Эгле.
– Мы всё объясним, – сказал я. – Честно.
– Объясним, – подтвердил Марсен. – Но не здесь.
Так. Не собирается ли он спровадить и меня тоже?
– А ты куда-то торопишься? – ехидно изумился я.
– Да, – серьёзно ответил Марсен. – Меня призывают, ты что, не слышал? Сейчас юная жрица вернётся в свой зиккурат с видом на красное небо, выложит там на алтаре круг овсяным печеньем – конечно, не удержится и стрескает парочку, но мы закроем на это глаза. Потом разожжёт синее пламя, водрузит на него котёл, бросит туда коренья, травы и чёрный порошок, зальёт водой, и когда чудный напиток, густой, точно кровь младенца, оживёт и заговорит – тут-то и явлюсь я.
Судя по лицу Эгле, она была не в курсе, что её ждало в ближайшем будущем. И уже немного жалела, что шайка Кори с нами не расправилась.