Он быстро подошел к рулетке и, не садясь за стол – шарик еще бежал по кругу – стремительно поставил на первую пришедшую на ум цифру – «тридцать четыре».
Выпало «тридцать четыре».
Что же это такое, подумал Денис. Остановись. Но тут же сделал новую ставку. В точку. Ему торопливо освободили стул.
Как и в первый раз, Денис, казалось, впал в транс. Время остановилось. Опомнился он, когда, неудачно повернувшись, задел локтем башенки жетонов и те посыпались на пол.
Он медленно поднялся из-за стола, подоспевшие добровольцы собирали за него жетоны, потом пакеты с выигрышем почти насильно всунули ему в руки. В зале расчетов автомат перегнал всю сумму на пластиковую карточку.
Денис почти не замечал, в какое возбуждение пришли посетители казино, как в его сторону тычут пальцами, улыбаются, поздравляют. Он вышел на улицу, с удовольствием вдохнул ночной воздух, очистившийся от вечной дневной гари.
Надо поймать такси, подумал он, но вместо этого почему-то направился к кафе «Золотой век», где сейчас можно встретить кого-нибудь из приятелей. Хотелось поделиться удачей.
«Да беги же!» – промелькнуло в мозгу, и это очень походило на мысленный приказ все той же незнакомки, говорившей с ним возле стойки бара.
– Сейчас, сейчас, – вяло согласился с ней вслух Денис.
– Оба-на! – услышал он за спиной хрипловатый голос. – Вот он!
Улицы были еще достаточно оживленны, и света хватало. Денис оглянулся – к нему быстро приближались двое молодых людей. Одного из них Денис сразу узнал – тот самый охранник в гавайской рубашке, что обыскивал его перед входом в казино.
– Вазиз, а он тебя узнал, – сказал второй, которого Денис раньше не видел.
– Сейчас забудет, – пообещал Вазиз.
Денис хотел крикнуть, но его сильно толкнули в спину, и он влетел, в узкий темный проход между киосками.
– Профессионал хренов, – сказал Вазиз и двинул Дениса кулаком в ребра. – Повадились ходить целой шайкой. Обирают заведение дочиста.
– Ты ему по морде, по морде дай, – посоветовал второй. Денис тут же получил по физиономии.
Рука Вазиза грубо рванула клубный пиджак, приобретенный Денисом как раз для посещения казино, и вытащила из внутреннего кармана пластиковую карточку.
– Ого! – уважительно сказал Вазиз, сунув карточку в портативный, чуть больше пачки сигарет, приборчик, который высветил цифру.
Денис лежал на асфальте, как тряпичная кукла, широко раскинув ноги, и смотрел снизу вверх на своих мучителей.
– Будем кончать? – спросил второй.
– Не хочется, но придется, – признался Вазиз.
Он с отвращением пнул носком массивного башмака Дениса по животу. Все поплыло в коричневом вязком тумане, и дальше Денис ничего не помнил.
3. Бакаль
4 ахау 13 яш весь Тикаль готовился к Маршу Огня. В этот день после перерыва Звезда Дождя вновь должна появиться на вечернем небосклоне. Конец поста отмечался праздником. Если жертвоприношения будут удачными, то можно ожидать обильных дождей и хорошего урожая.
Бакаль суеверно потрогал татуировку на правом плече, изображающую оскаленную морду пумы. Сегодня пуме предстояло ему помочь. После Марша Огня состоится игра. Третья по счету в его жизни. Два раза команда Бакаля выходила победителем, и это придавало уверенности, что сегодня ночью он будет участвовать в пире, а не валяться обезглавленным в глубоком каменном колодце.
Игра должна завершить праздник. Ее участникам разрешалось отдыхать и не участвовать в процессии, но Бакаль, потянувшись всем телом – ни капли жира, мышцы сухие и упругие – встал и направился к выходу из прохладной каменной комнаты наружу. За ним поспешно встали и пошли следом его игроки – Балам, Уйк, Туц. Хорошие ребята, но очень уж молодые и слишком горячие. Кроме Туца никто раньше в игре (Бакаль имел в виду настоящую игру, а не тренировку) не участвовал.
Если бы сейчас рядом с ним шел старый друг Кеель, то Бакаль был бы куда спокойнее. Но Кеель погиб полгода назад, далеко на юге, участвуя в битве с ольмеками. Вот и приходится теперь доверяться новичкам.
Солнце уже перевалило зенит, воздух достаточно прогрелся, ослепительно блестели вертикальные плиты ступенчатых пирамид, с высоты храма Кукулькана открывалась завораживающая панорама города.
– Посмотрим отсюда, – предложил Уйк. – Все равно, пока спустимся вниз, все уже закончится.
– Я бы хотел увидеть Папанцина, – признался Бакаль. – Посмотреть ему в глаза. Понять, так ли он уверен в своей победе, которой хвастается повсюду.
– Мы победим, – спокойно сказал Туц. – Помнишь, как мы выиграли в прошлый раз?
Еще бы Бакалю не помнить. Именно Туц тогда вогнал мяч в кольцо. С тех пор Бакаль бережно хранит обсидиановый нож, которым отсек голову сопернику. Вот он, широкий, острый, с бурыми потеками засохшей крови, которую Бакаль из суеверия даже не вытер.
Сейчас команда находилась на нижней платформе храма Кукулькана, напротив многоступенчатой башней возвышался храм Оселота, где, очевидно, в такой же, как и у них, каменной комнате отдыхала команда соперников. А возможно, Папанцин и его игроки смешались с многочисленными зрителями, выстроившимися плотными рядами вдоль Дороги Мертвых, разделяющей два культовых строения.
Сегодня в город пришли даже те, кому в обычные дни под страхом смерти запрещалось близко подходить к святым храмам. Крестьяне, гончары, каменотесы, носильщики клади – все желали участвовать в Марше Огня – одном из немногих праздников, предназначенных не только жрецам, но и народу.
Перед храмом Бога Дождя уже разложили большой костер, и жрецы сырыми жердями разровняли угли, выложив огненную площадку.
На верхних ступенях показался красный плащ верховного жреца – Ах Кин Мая, лицо его прикрывала длинноносая маска, украшенная зелеными перьями кецаля. Жрец олицетворял собой восточного чака, покровителя дождей. За ним шли северный, западный и южный чаки в белой, черной и желтой одежде. Каждый держал в правой руке каменный топор с деревянной ручкой в форме змеиной головы, в левой – зигзагообразную трость, изображающую молнию, а на плечах они несли по тыкве с водой, из которой боги будут лить дожди на землю.
– Скоро начнут убивать рабов, – сказал Уйк. -Зачем нам смотреть на это, ведь мы не крестьяне, а воины. Пойдем лучше к площадке.
– Ну, туда ты всегда успеешь, – недовольно проворчал Туц. Бакаль знал, что Туц не хотел участвовать в сегодняшней игре, но он упросил его не отказываться. Сильным игроком может стать далеко не каждый. К тому же теперь рядом нет Кееля, который так хорошо его всегда понимал. Только Кеелю он когда-то доверился, рассказав о своем умении двигать предметы, не касаясь их. Ведь тот мяч, что в прошлой игре забил в кольцо Туц, непременно пролетел бы мимо, если б Бакаль не подтолкнул его взглядом.
Желая увериться, что тайное умение не покинуло его, Бакаль отыскал глазами небольшой камешек, лежащий на плоской плите. Камешек подкатился к краю плиты и упал.
Нет, все в порядке, Бакаль в прекрасной форме. Жаль Папанцина, он храбрый воин.
С жрецов, изображавших чаков, тем временем послушники сняли сандалии, и те по очереди прошлись босиком по раскаленным углям, разбрызгивая вокруг воду из тыкв. Позже допили остатки. Все, сейчас поведут рабов.
– Пошли, – скомандовал Бакаль. – Надо еще одеться.
То, что должно было произойти, Бакаль видел уже не один раз.
Рабов поведут по очереди вверх по лестнице, положат на алтарь так, чтобы руки и ноги свешивались с него и напряженным оставалось только туловище, а затем верховный жрец кремневым ножом, который еще называют «рукой божьей», ударит раба под ребра и через открывшуюся рану вырвет из груди несчастного сердце.