Однажды, когда мы были в спальне одни, Ганнибал вдруг принес мне попробовать очередное блюдо. Я было напряглась, но это оказались всего-навсего улитки.
- За злоключения улиток, - сказала я, отпивая вино из бокала.
- Улитки следуют своей природе, как и те, кто питается ими.
Ганнибал был полуобнажен, и я бы солгала, сказав, что меня ни капли не волнует это зрелище. Он не прикасался к моей коже, зато погладил волосы.
- Жизнь светлячков также очень коротка, - невпопад заметила я, стараясь отследить свою реакцию на его действия. Отследить и скрыть, по возможности.
- Лучше жить, поддаваясь инстинкту, чем так и не познать его.
Эта фраза как нельзя лучше отражала смысл жизненной философии Ганнибала. С одной стороны, он был прав, и все-таки не всем подходила такая вольная трактовка.
- Не так, как Уилл Грэм.
- У насекомых нет морали, из-за которой можно переживать. Уилл переживает из-за неизбежной перемены.
- Почти любое существо можно научить противостоять инстинктам, - сказала я, имея в виду, конечно же себя. Не всем инстинктам мне удалось противостоять в обществе Ганнибала, но кое-где я все же выстояла. - Пастушья собака не спасает овцу.
- Но хочет спасти, - ответил он, обнимая меня сзади, от чего сердце забилось чаще. - Уилл достиг состояния морального потрясения, сопереживания и взаимности.
- Взаимности? Если проследить за вашими намерениями, то Уилл собирается убить тебя, а ты ждешь, когда он это сделает.
Ганнибал промолчал в ответ, что доказывало правильность моего предположения. После этого еще некоторое, впрочем весьма непродолжительное время, нашу жизнь можно было назвать почти умиротворенной. Как во времена, когда мы только что поселились во Флоренции. Когда я еще имела глупые надежды, что все каким-то невероятным образом может быть не так плохо. Покой был нарушен спустя пару недель. Я застала Ганнибала вечером, увлеченно играющим на фортепиано. Он закончил как раз, когда я подошла.
- Сегодня я встретил человека из своего прошлого. Инспектор Пацци, - пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд.
- Ты уже встречал его?
- В молодости. Мы оба увлекались Боттичелли. Встретились в галерее Уффици, у картины «Весна».
Мое сердце ухнуло вниз, хотя я продолжала уверять себя, что, может быть, все еще обойдется.
- Он знает, кто ты?
- Когда я взглянул ему в лицо, то понял, что все элементы прозрения в наличии.
- Однако ты все еще здесь, - сказала я, тщетно пытаясь замаскировать досаду. - И спокойно рассказываешь мне об этом. Тело инспектора найдут после несчастного случая или самоубийства?
Ганнибал лишь слегка покачал головой, что означало отрицательный ответ.
- Но тогда он придет за тобой, - потрясенно произнесла я. - За нами. Это случится, Ганнибал.
Я озвучивала элементарные вещи, которые сам Ганнибал не мог не осознавать. Я не понимала, в чем состоит план его дальнейших действий, пока он не сказал следующие слова:
- И, скорее всего, инспектор Пацци будет не один.
Кольцо вокруг нас стремительно сжималось. Ганнибал был доволен происходящим, оно обещало ему скорую встречу со старыми… кем? Друзьями? Врагами? Ни одно из этих слов не отражало в полной мере отношения, которые имели место между ними. Мне жизненно необходимо было подумать, решить, что делать дальше, предпринять хоть что-то, выработать план. Но в голове было абсолютно пусто, как в залах палаццо. Липкий и холодный страх не оставил места для здравых соображений. А бешеный пульс наводил на мысли, что не только страх владел мной в данный момент.
- Я могу помочь тебе выпутаться из этой истории, - вкрадчиво произнес Ганнибал, и пока я задавалась вопросом, какова же будет цена этой услуги, он продолжил, - если ты меня попросишь.
Он все еще хотел быть нужным. Необходимым. Ганнибал, разумеется, был в курсе всей эволюции чувств к нему, которую я прошла за последнее время, и это не давало ему покоя. Отсюда это странное предложение. А, впрочем, странное ли? Оно позволяло ему снова обрести контроль над ситуацией, поставить меня в зависимость. И все-таки выбора у меня не было.
- Ты поможешь мне? - недоверчиво то ли спросила, то ли попросила я, решив прояснить все как можно скорее, ведь могло быть так, что полиция уже направлялась к нашему дому.
- Да, - ответил Ганнибал после паузы.
Спустя несколько минут, узнав подробности, я отдала должное его предусмотрительности. Однако сомнениям не было суждено покинуть меня. Неверие и недоверие — я была отравлена ими. Не очень сильно, но достаточно, чтобы больше не принимать на веру то, что он говорил и делал. Я всегда видела от Ганнибала только любовь и заботу по отношению к себе и ребенку. За ними я почти забыла, кем он является на самом деле. То есть я продолжала знать это, но знание как-то всегда отходило на задний план, вытесняемое желаниями и чувствами, которых я не должна была испытывать. Однако теперь пришло время снова столкнуться с фактами. Снова выбирать. Мне казалось, что сложнее этого предстоящего выбора нет ничего на свете, но было ли так на самом деле? Не столь страшно было сделать его, как пережить последствия своего решения.
Каждый день я с замиранием сердца встречала любой стук в нашу дверь. Потому что на пороге мог оказаться тот, кто, без сомнения, шел по нашему следу все это время. Мы с Ганнибалом более не говорили об этом, нет. Он вел обычную жизнь, так, словно ничего и не случилось. Но я знала, что в глубине души он выжидает. Сама же я словно застыла. Я ощущала себя статуей, подобной тем, которых было так много в прекрасной Флоренции. Безмолвной и безучастной. Неспособной ни на что, кроме наблюдения за происходящим. Я не могла сбросить с себя эту пелену бесстрастности, да и хотела ли? Я отвыкла совершать судьбоносные поступки, находясь в коконе нездоровой любви Ганнибала. Он всегда точно знал, чем меня можно обольстить.
Уилл Грэм непременно найдет нас, и очень скоро, но пугало меня даже не это. Их встреча с Ганнибалом будет нелегкой в любом случае. Слишком сильна эта связь, природа которой оставалась неясной до конца даже мне. Поэтому оставалось только гадать о том, что произойдет после визита Уилла, какие необратимые события запустит его появление. Прощение, которое Уилл даровал Ганнибалу, пока что на словах, все больше беспокоило меня. Однако было еще кое-что, что делало ситуацию совершенно непредсказуемой. Я больше всего опасалась, что невинное создание может стать пешкой в этой страшной игре, в этом затянувшемся на годы противостоянии. Треугольник, вершинами которого мы являлись, превратился в квадрат. Все, что находилось вне границ этой геометрической фигуры, являлось малозначительным. Только одной из вершин был ребенок. Он связал всех участников узами, которые не прервутся даже с чьей-либо смертью. А смерть всегда рано или поздно приходила туда, где находился Ганнибал. Возможно, на этот раз она явится вместе с Уиллом. И все-таки я волновалась не за себя. Я совершила ошибку, множество ошибок, и я отвечу за них, если понадобится. Только бы она оставалась в безопасности. «Это стоит любых жертв», думала я, стоя ночью у небольшой кроватки и разглядывая ее лицо.
Маленькая девочка со светлыми глазами и темными кудряшками. Дочь, ни капли не похожая на мужчину, которого она называет отцом. Причина и следствие. Миша Фелл. Урожденная Блум-Грэм.
Комментарий к Глава 41.
Дорогие читатели, я знаю, это несколько внезапно, но на то есть причины. Когда я начинала эту работу, то финал должен был быть совершенно иным. Однако в процессе третьего сезона я окончательно сменила приоритеты, а вместе с ними и пейринг, и поняла, что просто обязана закончить иначе. Поэтому, дабы не слишком разочаровывать шипперов Ганнибала и Аланы, а также по некоторым другим причинам, я завершаю этот фик сейчас и именно так. Те, кто не против других пейрингов, смогут ознакомиться с окончанием истории в другом фике, который я планирую выложить в скором времени. Спасибо, что читали и комментировали результат моего творческого процесса!
Заинтересованные в окончании - welcome - https://ficbook.net/readfic/4111191!