- Ты пригласил меня собирать останки животных? – спросила я Уилла с улыбкой, стараясь подавить нехорошие подозрения.
- На случай, если найдем живым, - ответил он совершенно серьезно. - В одиночку трудно справиться с раненым животным. А ты думала, у нас свидание?
На этой фразе его тон стал игривым, словно он тоже пытался перевести все в шутку. Или во флирт. Черт, сейчас Уилл начнет флиртовать со мной! Стоит подумать, как я буду выпутываться.
- Даже в голову не приходило.
- Почему нет?
- Свидания — это не твое.
- Слишком неуравновешен?
Хотя Уилл произнес это легко, я почувствовала, что он ждет моего ответа с опасением.
- Нет, ты не такой.
- А ты почему? – перевел он разговор на меня.
- Не хожу на свидания? С чего ты взял, что не хожу?
- Ходишь?
- Нет. Свидания для других людей. Когда-нибудь я буду одной из них, но сейчас я слишком много думаю.
Я не могла сказать ему, что думаю я большей частью о Лектере. Просто не могла. Я ясно видела, что Уилл стал ближе к черте, перейдя которую срыв был почти неизбежен. Затеяв с ним ненужные откровения по поводу Лектера, я только подтолкнула бы его к этой грани.
- И что собираешься делать: меньше думать или плыть по течению?
- Не представляю.
Следующая наша встреча случилась довольно скоро. Я заехала к Уиллу как-то вечером по собственной инициативе. Я застала его в гостиной, когда он рассматривал разбитую над камином стену. Сердце екнуло в нехорошем предчувствии. Уилл рассказал, что енот забрался в дымоход, и к тому моменту, когда он разрушил стену, разумеется, никаких его следов не обнаружил. Уилл предположил, что он выбрался сверху. Меня насторожила вся эта ситуация, хотя звучало все достаточно правдоподобно. Он был немного не в себе.
Все стало еще хуже, когда я поняла, что Уилл не совсем верно истолковал мой незапланированный визит. Наш разговор ни о чем закончился внезапным поцелуем. Прикосновение его губ к моим, поначалу нежное, быстро переросло в страстное. Уилл застал меня врасплох, и я ответила на поцелуй. На какое-то мгновение из моей головы даже испарились мысли о Лектере. Но лишь на мгновение. В конце концов, я нашла в себе силы отстраниться. Было нечестно с моей стороны затевать что-то с Уиллом, ведь я всегда относилась к нему как другу. Хотя, если быть честной до конца, он был для меня больше, чем другом. Однако притяжение к Лектеру, желание разгадать его загадку, проникнуть в тайну, которую он скрывает, победило симпатию к Уиллу. Но одного я не могла отрицать — мне понравился поцелуй. Я снова и снова возвращалась к нему в своих воспоминаниях.
На следующий день я нашла Уилла в аудитории. Он разговаривал сам с собой. Мне бы обратить внимание на этот тревожный сигнал, но я была слишком занята собственными переживаниями по поводу вчерашнего, и мыслями о том, что ему сказать. Поэтому решила, что он просто репетировал лекцию.
- Заходи, - сказал Уилл, увидев меня. - Я не буду пытаться тебя поцеловать, если ты, конечно, не передумала.
Меня пронзила острая жалость к нему. Не лучшее чувство, и Уилл не примет его, если я это покажу. Я постаралась взять себя в руки.
- Я жалела, что тогда уехала.
- Жалела? Или продолжаешь жалеть до сих пор? – он вымученно улыбнулся.
- Я пытаюсь быть честной. У меня есть чувства к тебе, Уилл. Но ты неуравновешен, у нас не может быть романа.
Уилл кивнул. Я видела его боль, но ничего не могла поделать. Повинуясь порыву, я подошла и обняла его, надеясь, что на этот раз он правильно воспримет это объятие. Как дружеское, коим оно и являлось. Я ощутила, как Уилл крепко прижал меня к себе, и почувствовала, какой он горячий.
- У тебя жар? – с беспокойством спросила я, отстранившись.
- Реакция на стресс, - ответил он. – Уже принял аспирин.
Меня не переставало тревожить состояние Уилла. Я даже решила серьезно поговорить о нем с Кроуфордом. Но то, что произошло вскоре, отодвинуло эти мысли на задний план.
========== Глава 8. ==========
Я узнала подробности, когда все уже случилось. А в тот момент, стоя на пороге кабинета Лектера, думала только об одном – насколько он пострадал. Уилл уже находился там, о чем-то переговариваясь с ним. Они обменялись многозначительными взглядами и выглядели, как люди, связанные чем-то большим, кроме профессиональных отношений. Меня неприятно кольнула ревность, хотя испытывать ее не было ни малейших оснований. Да и кого из них я ревновала? Ведь одному я не принадлежала, а от другого отказалась сама.
- Как ты? – спросила я Уилла, подойдя к ним.
Ему тоже досталось чуть ранее, но на первый взгляд Уилл выглядел целым и невредимым.
- В порядке, - ответил он. Как всегда.
- А вы? – перевела я взгляд на Лектера. - Что произошло?
- Друг моего пациента оказался убийцей, - ответил тот. – Когда Уилл раскрыл его, он убил двух полицейских, чуть не ранил Уилла, а потом явился сюда, чтобы убить моего пациента. И меня.
- Вы убили его? – задала я вопрос, холодея.
- Мне пришлось это сделать.
Лектер выглядел весьма потрепанным, что было вполне естественно, учитывая обстоятельства. Преступник успел ранить его несколько раз, но, видимо, не очень сильно. Костюм был помят в процессе борьбы, возле рта виднелся кровоподтек, а всегда безупречно уложенные волосы упали на лицо. В его облике я узрела нечто несвойственное ему в обычной жизни. Словно какая-то темная часть его натуры сегодня вырвалась на свободу. Я задалась вопросом, видит ли то же самое кто-нибудь еще, кроме меня, или это всего лишь мои больные фантазии, вызванные физическим притяжением к Лектеру. Привычная уверенность в себе осталась при нем даже сейчас. Он выглядел поразительно спокойным для человека, только что совершившего убийство. Такое открытие насторожило меня, к тому же я очень хорошо помнила, в каком состоянии находился Уилл после убийства Хоббса. Разница между двумя мужчинами становилась все более заметной. Теперь я знала, что Лектер тоже способен на многое. И знала, что он справляется с этим слишком уж хорошо.
Последующие события заставили меня переключить свое внимание на Уилла. Он начал подозревать, что чем-то болен. Галлюцинации усилились, начались провалы в памяти и во времени. Лектер предложил своего знакомого невролога, чтобы тот обследовал Уилла. Никаких болезней физического характера обнаружено не было. Из этого следовал печальный вывод, что причины могут крыться в психическом расстройстве. Уилл не хотел в это верить, поэтому спустя некоторое время настоял на повторном обследовании. И тут случилось страшное. В тот же вечер после обследования Уилл нашел доктора Сатклиффа зверски убитым и изуродованным. Против него не нашли никаких улик, но нам всем от этого было не легче. Убийца вскоре был найден. Это оказалась девушка с психическим заболеванием. Уилл как раз занимался расследованием убийства ее подруги, которое было совершенно идентично последующему убийству невролога.
Тем временем назрела очередная проблема. Абель Гидеон решил подать в суд на доктора Чилтона. Он утверждал, что подвергся манипуляциям со стороны того, из-за чего стал считать себя Чесапикским Потрошителем и убил медсестру. Когда его повезли на слушание, он ухитрился сбежать, убив двоих сопровождающих. Чилтон не остался в долгу, когда мы с Уиллом пришли к нему, и обвинил меня, что это я сказала Гидеону, что им манипулировали. Я и правда начала чувствовать себя виноватой. К этому примешивалась злость на Лектера, ведь именно он втянул меня в работу с ФБР. Хотя внутренний голос говорил другое: я всегда могла отказаться от предложения Кроуфорда, но мне до сих пор было слишком интересно попробовать свои силы в анализе настоящих психопатов. Что же, любопытство сыграло со мной злую шутку.
Поиски Гидеона были безуспешны, он хорошо затаился. Но потом Фредди позвонил один из психиатров, который в свое время писал о Гидеоне, Он предложил ей сотрудничество. Фредди поспешила на эту встречу, но, придя на место, застала там Гидеона над трупом того самого психиатра. Ее заманили в ловушку. Он увел ее с собой, сопротивляться было опасно для жизни. Когда вслед за этим исчез Чилтон, стало ясно, что Гидеон охотится на всех врачей, которые имели несчастье контактировать с ним. Это значило, что под удар попадаю и я. Такое открытие меня совсем не обрадовало. Ко мне приставили охрану, но Фредди до сих пор не нашли. Я начала бояться, что больше никогда не увижу подругу живой.