— Деньги, власть, статус? Интересует?
— А кого не интересует? — спросил я.
— Тебя. Не особо.
Я нагнал Марка Нерона, он хлопнул меня по плечу, словно осалил, и сказал:
— Героин. Тоскуешь по тем временам, когда его было завались?
Я снова закурил, глянул на него.
— Удолбанные автоматчики, — засмеялся Марк Нерон. — Отчаянные ребята.
Он выглядел теперь совсем уж расслабленным, добродушным, но таким, как я, расслабляться с ним не стоило никогда.
Я спросил:
— Как исполнить?
— Как хочешь. Импровизируй. Одно пожелание: чтобы чисто.
— А если всплывет?
Марк Нерон вдруг снова остановился и с благожелательной улыбкой сказал:
— Тогда мы не товарищи с тобой. Это понятно?
— Понятно.
Не, ну, справедливо, что уж там.
— Зато, если все будет правильно, то заживешь ты не просто хорошо, а очень хорошо. Ребятам своим, опять же, поможешь. Братва тебе будет благодарна. У всех семьи, всем их надо кормить, а Смелый жадничает.
У всех семьи, подумал я, а у тебя что, тоже семья?
Наверняка. Принято у людей так, даже у всяких там, вроде нас.
И мне стало ужасно интересно, а как Марк Нерон общается со своими детьми, с женой, с родителями? Неужели жена ему такая:
— Маркуша, какой борщ бы мне приготовить?
— Какой хочешь. Импровизируй. Одно пожелание: чтобы вкусно.
Я чуть не заржал, но как-то пронесло.
Но все-таки не только для смеха оно, а вообще. Ну, как так, неужели он тем же взглядом смотрит, думал я, на жену с детишками? Неужели, когда пиздючье его взволновано и печально, он так же безошибочно и холодно это считывает, так же легко на этом играет, чтобы, скажем, мотивировать ребяток учиться?
Ну, не может же это быть на работе один человек, а дома — совсем другой.
Мы не торопясь дошли до конца тропки, дотуда, где она впивалась в асфальт. Марк Нерон стоптал грязь со своих тяжелых ботинок и поглядел на меня.
— А ты все-таки не кури. Не спортивно это и очень вредно.
Не то что колоться, конечно.
— Как мне тебя найти?
— А никак, — ответил он просто. — Я сам тебя найду, что бы там ни вышло.
В любом случае, то есть.
Марк Нерон ушел, а я так и остался стоять, и от мысли о том, чтобы вальнуть Смелого, которого я знал и, в общем-то, не ненавидел, у меня было только чувство легкого недоумения.
Двое мальчишек прямо передо мной палили друг в друга из оторванных от рябины веток, раздавленных рыжих ягод на асфальте было тьма тьмущая.
Раздербанили деревце.
Варвары.
Вопль девятнадцатый: Тыдыщ
Я так и понял, что это был, в том числе, экзамен. Не только задание. Марк Нерон сказал сделать все чисто, и, если я облажаюсь, то сам виноват. Он бы меня разменял без вопросов. И мне бы никто-никто не поверил, все бы один к одному выходило: молодой да амбициозный вальнул бригадира к херам. Бывает.
И случись что, я бы не смог даже доказать, что говорил с ним, он появился из ниоткуда, я не видел его тачку, свидетелей тоже не было никаких, если не считать случайных белочек. Что я знаю? Что рыжий он и с крестом на пузе? Так это, как дважды два четыре, всем известно в целом мире.
В общем, со всех сторон выходило, что только я сам себе могу помочь.
И если у меня что-нибудь получится, то я не только помогу Марку Нерону, исполню его, как это сказать, мечту, но и пройду тест на профпригодность. А если нет, что ж, значит, соображалки у меня недостаточно, чтобы бригадиром быть. И чтобы жить на этом свете вообще.
Короче говоря, выходило, что мне в жизни предстоял первый настоящий экзамен, не что-то там, а все по серьезу. Не то что из общаги выгонят, исключат с размахом, прямо-таки из живых людей.
Если я не хотел срочняком перевестись в землю-матушку, надо было что-то решать. Марк Нерон даже не сказал, сколько у меня времени, это нервировало.
Мне кажется, во всяком случае, теперь, что и у этого был смысл. Он хотел, чтобы я нервничал, а, значит, старался исполнить все как можно быстрее, не зная точно, каким количеством месяцев, недель или даже дней располагаю. Короче, в игру "доеби нервного" Марк Нерон играл превосходно.
Нет, был еще один вариант — сказать все Смелому, а он уж пусть сам решает свои вопросы с Марком Нероном. Но мне тогда, в случае, если Смелый окажется недостаточно быстрым и умным, приходил, по итогам, полный пиздец. А я сомневался в том, что у Смелого мозгов на Нерона хватит. Не, он был нормальный парень, башка работала, но в пределах допустимого, звезд с неба не хватал.
Вот обо всем об этом я думал. Прикинул, чего, как и почем. Что мне было совершенно до пизды, так это жизнь Смелого, его уникальная, неповторимая (не повторяйте этого дома!) жизнь. Меня не парили слезы его матери, проблемы его жены, судьба его ребенка, но, главное, меня не парило, что этот человек навсегда исчезнет со всеми его так хорошо знакомыми мне привычками. История с Вадиком меня кое-чему научила.