В общем, хорошо мы отдохнули. А по возвращению меня ждала очень неожиданная новость.
Первым делом я, конечно, заехал к Саше, немытый, усталый. Жрать у нее дома всегда было нечего, но я не жрать хотел, а любви. В общем, кинулся с порога ее целовать, а она вывернулась из моих рук.
— Что? Воняю, что ли?
— Немного, — сказала она. А потом добавила тем же тоном:
— Я беременна.
— Хуя себе, — сказал я.
Саша продолжала смотреть на меня.
— То есть, нихуя себе, — поправился я.
Саша молчала, она глядела на меня безо всякого выражения. Инна вот, когда думала, что залетела от Антоши Герыча, впала в лютую панику, носилась по комнате и даже кинула в меня подушкой за какой-то особо фривольный комментарий.
Ну не, я понимал, что новость такая, она должна прежде всего шокировать. Я вот шокировался, это без вопросов. Саша же не испытывала никаких эмоций, ну, во всяком случае, внешне.
А что я? Ну, блин, у меня в голове секунд тридцать шел сплошной белый шум. Первая мысль была такая, что девчонка — это было бы хорошо. Я сам пацан, поэтому про пацанов все знаю, а вот как там девчата растут, это было б интересно.
— Клево, — сказал я. — Если это будет девочка. Нина вот красивое имя. А тебе какое нравится?
Саша молчала.
Я сказал:
— Ну, если парень — тоже ничего. Но лучше девка. Парень вырастет, станет убийцей, как я, ну его. Но все-таки, если пацан, то тоже хорошо. Наследник там, все дела. Фамилия моя, опять же, сохранится.
— Мы не женаты, — сказала Саша.
— Так мы поженимся, — ответил я.
— Нет, — сказала она. — Ты же бандит. Не думаю, что безопасно быть твоей женой.
— Ну, тогда отцовство установим, об этом и знать никто не будет. И фамилию мою все равно дадим, это правильно.
Она все молчала, и я добавил:
— Ну, в общем-то, должен у нас клевый пиздюк получиться, ты как думаешь? Я люблю тебя, ты любишь меня, ну и все такое. Будет как настоящая семья. И вообще это еще почему? Реально будет настоящая семья, ну типа, как у всех. Денег у меня завались, и еще больше будет, если кое-что выгорит.
— Ты героинщик, — сказала она.
— Ну, это по наследству не передается. Я зато не косоглазый. Ну, и, там, наследственных болячек у меня нет.
— Ты лежал в психушке, потому что пытался взорвать квартиру.
— Я молодой был!
Она спорила со мной этим своим обычным, убийственно вежливым тоном, никаких там предъяв и наездов, просто по делу. Я ее за это вообще-то любил, но в тот момент пиздец как ненавидел.
Это ж наш с ней шанс создать семью. Все как у взрослых. А я хотел повзрослеть, ну, там, не знаю, в каком-то общем смысле. Типа, вот, я все ношусь с пушкой, ширяюсь, кусаю за жопы баб в стриптиз-клубах. Это клево, но как бы есть ведь и другой этап, ну, когда уже семья, и ты ее защищаешь, заботишься о ней, о семье этой.
У меня перед глазами такой семьи не было, но в книгах и фильмах про это часто.
Ну и вот есть же такой вариант и для меня?
Саша сказала:
— Мне нужно подумать.
— А что тут думать? Я же богатый. Вполне можешь сидеть дома и писать диссер. Да и тебе пора, тридцатник скоро, не под климакс же рожать.
Она смотрела на меня, как на клинического дебила, с легкой жалостью и отчетливым нежеланием меня обидеть.
— Вася, — сказала она. — Приводить в мир еще одно живое существо для того, чтобы оно, в конце концов, умерло — это очень ответственное мероприятие. И крайне неоднозначное. Оно противоречит тому, что я считаю правильным. Тем более, что это существо я, скорее всего, полюблю всем сердцем. Я буду знать, что обрекла его на страдания. И тем отчетливее я буду думать об этом, чем больше буду любить тебя и нас.
— Сложная ты, бля.
— В моей системе ценностей рождение ребенка стоит прямо рядом с убийством.
— И стремная.
Саша сказала:
— Спасибо. Я выслушала твое мнение.
— Да какое мое мнение? Это же грех большой.
— Грех определяется исключительно предметом веры.
Я уже знал от Саши, как это называется. Это называется софистика.
— Бля, давай реально обговорим, там, плюсы и минусы, и все дела.
Иногда казалось, что мы с ней натурально с разных планет. Даже на языках говорили на разных.
— Что за бред вообще?
Я только сейчас заметил, что расхаживаю перед ней по комнате.
— В смысле, не, ты ебнутая, это не вопрос вообще, но как бы тут серьезный момент. Мир — ноль, тлен, боль, все такое, но это же наш с тобой шанс на лучшую жизнь. Мы не будем одинокие, у нас будет ребенок. Я буду любить тебя и его, ты будешь любить меня и его, он будет любить нас! И это будет по серьезу!