Носатый поржал опять, а потом так спокойно сказал:
— Ты молчи, когда с тобой говорят, это понятно? Это для начала.
Уроки я, что б мамочка ни говорила, усваиваю быстро. Ну, я закрыл варежку и стал слушать.
— Жалостливый ты вообще человек, как думаешь? — спросил меня парень в темных очках.
— Да не, — ответил я. — Не замечал за собой.
— Это хорошо, — кивнул Серега. — Там не до этого. Сам торчишь?
Секунд с десять мы с Серегой пялились друг на друга, я проверял, стоит ли врать, а он проверял, совру ли я.
— Ну, — сказал я. — Торчу.
— Во, — кивнул Серега. — Это хорошо. Это даже отлично.
Я тогда еще не знал, что в этом бизнесе все боинги прокалывают, от мала до велика, и думал, что это не хорошо, а, напротив, очень даже плохо. Думал, что Серега надо мной стебется. Но он говорил серьезно: дилер на дури существо подневольное, его легко контролировать, он не смоется с товаром, потому что знает — товар закончится, как все в мире заканчивается, а ему понадобится еще. А в какой-то момент все, кто связан с наркотой, начинают колоться, доказанный факт. Можешь прийти в этот бизнес цветочком чистым, но таким не уйдешь, на каком бы этапе ты ни сопровождал товар, он потянет тебя, у него для этого есть особая магическая сила.
Тут машина тронулась.
— Э! Мы куда вообще?
— Да расслабься, — сказал водитель. — Мы покататься.
— Что, прикопать меня хотите в леску? — спросил я. Серега хмыкнул.
— Захотим — прикопаем. Но пока это ни к чему вообще. А тебя часто прикопать-то хотели?
Ох и давящая же у него была манера вести собеседование, прелесть одна.
— Только моя мать, — ответил я.
— А Леха говорил, что мать у тебя больная, — сказал парень в темных очках. Ну, думал я, назовись уже, сука, а то я так и буду тебя мысленно называть.
— Не без этого, — ответил я. — Дурные мысли просто так не проходят. Но сын я хороший.
— Ну, какой ты сын, положим, это не так важно, — сказал Серега. — Важно, какой ты работник.
— А это увидите. Не разочарую.
— Обещаешь? — засмеялся водитель.
— Клянусь.
— Клятва, — сказал парень в темных очках. — Это штука серьезная.
— А я серьезный парень. Мы друг для друга созданы с клятвой.
— Смешной ты, — протянул Серега, как мне показалось, одобрительно.
Неслись мы куда-то, не пойми куда, и я вдруг понял, что ни разу не вспомнил о том, что решил с ханкой завязать. Не вспомнил о своем убеждении, к которому пришел, что все сложилось к лучшему, безо всякого там криминала.
Я думал только о том, что, когда они дадут мне товар, я проставлюсь. Это случилось быстро, словно и не было ломки, и не было любви. Я спокойно сидел в тачке с бандюганами.
И мне стало, в сущности, совершенно все равно, куда мы с ними едем.
Вопль восьмой: Избушка на курьих ножках
Выехали мы уже из Москвы, вдруг смотрю — лесок, и думаю: красотища. Так и сказал им:
— Красотища.
Они заржали почему-то.
Катали меня вдоль леска и мозги ебали. Ну, знаете, всякое про ответственность, про чистоту рук, про горячность сердца, про хладность головы.
— Ну я, знаете, как в чекисты нанимаюсь.
— А это круче Конторы, — сказал мне парень в темных очках, чьего имени я так никогда и узнал. — И ты должен понимать, если что не так, мы тебя везде достанем.
— Да не вопрос вообще, — сказал я. — Не, ну понятно. Это ж деньги. Но я человек честный.
— Честный человек, — сказал Серега. — Ты базар-то фильтруй, честный человек. Честный человек батрачит с утра до вечера, а не ханкой торгует.
— Это да, — сказал я. — Моя ошибка, командир. Я местами честный человек.
Водитель заржал, я ему улыбнулся. У нас вроде чувство юмора похожее было, да и вообще я люблю, когда над моими шутками угорают. Короче, я-то не понял, что они меня припугнуть пытаются, ну, что мы за этим из Москвы выехали, что поэтому хреначим по трассе вдоль бесконечной лесополосы. А они, видать, не поняли, что я не понял, и очень впечатлились моими нервами. Как канаты, бля.
— Смотри, — сказал Серега. — Ты теперь с нами повязан. Ты уже не можешь свалить из города в любой момент, ясно тебе? Не можешь уволиться просто так, это тебе не на коопера шарашить. Понял меня?
— Да понял, понял, ну не дурак же, в конце концов!
Но я был дурак, такой дебил, просто кретин. И как я мог не додуматься, что они меня так пробивают, смотрят на меня в стрессовой, так сказать, ситуации. Только вот произошла нелепая ошибка, и ситуация для меня стрессовой не оказалась. Даже про угрожающих бычков я подумал, что они просто так мрачные, типа сами по себе. Работа такая, что уж там, людей пиздить велосипедными цепями, наводит на мысли о смерти.