Девушка посмотрела в лицо Септимусу. Бог-Император, он говорил серьезно.
— Ты это серьезно, — констатировала она, не зная, что еще тут можно сказать.
— Да. Как механик и пилот, я пользуюсь довольно большой свободой в пределах корабля. Меня ценят.
— Ценный раб.
Сощурившись, Септимус окинул ее взглядом:
— Я пытаюсь сохранить тебе жизнь. Если ты не сумеешь приспособиться, то умрешь. Все очень просто.
После долгого молчания Эвридика спросила:
— Ты счастлив?
— Полагаю, ты считаешь, что очень ловко меня поддела. — Септимус обвел рукой ангар. — Разумеется, я не счастлив. Я раб полубогов-еретиков, и я живу на судне, затронутом невообразимой тьмой. Смертный экипаж существует в постоянном страхе — люди боятся того, что бродит по темным коридорам, и это не всегда Астартес.
Сказав это, Септимус хмыкнул, но смешок прозвучал безрадостно и глухо. Череполикий шлем в руках слуги скалился на них обоих.
— Так как же они забрали тебя? — спросила Эвридика.
Септимус не отрывал глаз от шлема.
— Они напали на Лок-Три. Сначала меня взяли служить пилотом и гип… гипно…
— Загипнотизировали?
— Загипнотизировали. Да.
Септимус несколько раз повторил слово, будто пробуя его на вкус.
— Не уверен, забыл ли я это выражение или вообще не знал. Как я уже говорил, готик никогда не был моим родным языком. Но процесс был мучительным. Они используют ментальные техники и гипнотические программы, внедряющие информацию прямо в сознание. Так я научился пилотировать «Громовой ястреб» — хотя даже теперь, десять лет спустя, не могу равняться мастерством с настоящим пилотом-Астартес.
Девушка снова внимательно оглядела ангар, пытаясь представить, каким он был раньше: центр кипящей активности, с торопливо снующими членам экипажа, с сервиторами и загрузчиками боеприпасов, грохочущими по размеченному рунами полу, с воем турбин готовящихся к старту кораблей.
Наверное, впечатляющее было зрелище. И — как ни боялась Эвридика себе в этом признаться — очень похожее на то, о чем она мечтала: вести корабли Астартес к далеким звездам.
— Теперь он заставляет тебя чинить свою броню, — заметила навигатор, вновь обернувшись к Септимусу. — Это как, понижение в должности?
— Технически повышение. Механики — самые уважаемые слуги легиона.
Девушка расхохоталась, и смех ее, чуждый этому месту, эхом раскатился по ангару.
— Что смешного я сказал?
— Непохоже, чтобы ты купался в почестях.
— Ты говоришь так лишь потому, — улыбнулся он, — что не все пока видела, Октавия.
— Почему ты назвал меня Октавией?
— Потому что я седьмой на службе хозяина. А ты — восьмая.
— Не думаю.
— Но бунтарский дух тебя уже покидает. Я слышу по голосу.
— Тебе только кажется.
— Очень жаль. — Септимус встал, сжимая в руках поврежденный шлем. — Потому что, если так, ты очень скоро умрешь.
В то время как Талос спорил с Вознесенным, а Септимус беседовал с Эвридикой, последний этап орбитальной войны приближался к неминуемой развязке. Боевой флот скопления Крит был уничтожен. Те немногочисленные суда, которые сумели скрыться в варпе, впредь не будут упоминаться в этом повествовании — хотя большинство из них отличилось в других сражениях и в составе других флотилий.
Магистру Войны следовало закрепиться на новых позициях.
Силы Хаоса положили конец присутствию имперского военно-космического флота в регионе, и теперь его корабли расположились у самой границы атмосферы тюремной планеты Солас. На бортах разношерстной флотилии красовались тысячи эмблем. Семь судов Черного легиона — значительная часть их мощного космофлота — несли Око Хоруса с вертикальным зрачком, а клыкастый череп Повелителей Ночи виднелся и на «Завете крови», и на его гораздо более представительной сестрице, боевой барже «Охотничье предчувствие». Основную часть эскадры составляли транспортные корабли, везущие легионы проклятых и обреченных: имперских гвардейцев и солдат из сил планетарной обороны, которые во время последних кампаний предали Императора и поклялись в верности Магистру Войны. В общем и целом Магистр Войны явился в скопление Крит с двумя с лишними тысячами Астартес и более чем миллионом солдат-смертных. Почетное место в армаде занимали огромные корабли легиона Инеистых, некогда принадлежавшего Механикус Марса. Полный легион титанов, готовый по первому зову Магистра Войны вступить в бой, насчитывал почти дюжину богоподобных машин разных классов.