— Может, ты расслабишься? — выпалила Эвридика, безжалостно разрушив его самообман.
Водрузив ноги в ботинках на контрольную панель, девушка откинулась на спинку громадного кресла второго пилота. Кожа сиденья скрипнула. Септимус, в отличие от Эвридики, согнулся над дисплеем ауспика, по которому каждые шесть секунд пробегала зеленая волна. Пульсирующий сигнал концентрическими кругами расходился от иконки «Опаленного» в центре экрана.
Девушка хмыкнула, пытаясь привлечь внимание Септимуса.
— Что? — спросил он, не оборачиваясь.
Еще один импульс.
— Ты беспокоишься.
— Можно сказать и так.
— Когда они вернутся?
Следующий сигнал. Ответа по-прежнему нет.
— Похоже на то, что Астартес посвящают меня в свои планы? — рассмеялся раб, но смех получился вымученный.
— Я просто спросила. Так что тебя тревожит?
— Тюрьма под нами. В особенности заключенные.
Он кивнул на информационный планшет, лежавший на ручке кресла. По экрану бежали ряды маленьких зеленых букв.
— Это тюремный шпиль Дельта-два, — объяснил Септимус. — Здесь содержали смертников, ожидающих исполнения приговора. Их оставили в живых, чтобы использовать как рабочую силу на шахтах. Но они не рецидивисты и не мелкие уголовники. Здесь только убийцы, насильники и еретики.
— Люки ведь запечатаны.
В голосе Эвридики, однако, прозвучала легкая нотка сомнения.
— Нет такой двери, которую нельзя вскрыть. Боковые люки способны выдержать все что угодно, а вот основная дверь посадочного пандуса работает на обычной гидравлике. Она закрыта и запечатана, но… Слушай, я не нервничаю. Просто хочу быть готовым ко всему.
— К чему именно? С какой стати кто-то попытается захватить корабль Астартес? Если не считать самоубийц.
— Я не знаю. Думаю, большинство постараются держаться от нас подальше. Но есть шанс, что кто-то захочет угнать катер, чтобы сбежать с планеты. Или, учитывая срок их заключения, они могут быть не в себе. Или… — Он замолчал.
— Или что? Если начал говорить, заканчивай.
Он пожал плечами:
— Или они могут узнать, что на борту есть женщина…
Девушка коротко кивнула, но Септимус заметил, что держится она с трудом.
— Это боевой катер… на нем же есть пушки?
— Ну… есть.
— Не слышу уверенности в голосе.
— Половина орудий в нерабочем состоянии, включая основную пушку. Снарядов мало, а штурмовые болтеры на крыльях больше не подключены к сервиторам.
— Почему?
Еще один импульс. Снова чернота на экране.
— Потому что сервиторы мертвы. Уже много лет. Именно мне поручили вытащить их тела наружу.
Прошло несколько секунд напряженного молчания, и пискнул соседний экран. Септимус повернулся, изучая показания.
— Так, так, так…
— Снова плохие новости? — спросила девушка, не слишком торопясь услышать ответ.
— Не совсем. Только что стартовал другой корабль, и не один, из большегрузных челноков на равнинах. Судно класса «Громовой ястреб». Идентификационный код Черного легиона.
— И это означает?..
— Ауспик подал сигнал, потому что зарегистрировал присутствие воинов Первого Когтя на борту при выходе корабля на орбиту.
— Что? Они бросили нас здесь?!
Раб продолжал вглядываться в экран.
— Не все. Нет сигнала от Талоса. Он все еще в здании.
Септимус был не из тех, кому нравятся подобные загадки. Отвернувшись от экрана, он нажал несколько кнопок на консоли.
Вспыхнула надпись «Люки запечатаны». За последний час Септимус в третий раз проверял состояние дверей.
Эвридика открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, когда ауспик звякнул снова. В сигнале не было ничего зловещего. Он звучал почти музыкально.
— Проклятье, — процедил Септимус, поднимаясь с кресла.
Эвридика села прямо. Теперь ауспик пел, не умолкая, один тихий звонок за другим.
— У нас проблемы? — спросила девушка.
Септимус вперил взгляд в лобовое окно рубки. Он смотрел на двери лифта и на то, что хлынуло из них.
— И еще какие, — ответил раб, вытаскивая оба пистолета.
— Тогда дай один мне, — потребовала Эвридика, вскочив с кресла и уставившись туда же, куда глядел Септимус.
— Держи оба, — сказал он, протянув оружие девушке и склоняясь над панелью управления, — и не вздумай пристрелить меня.