Третий попытался сбежать. Он кинулся к двойным дверям, ведущим вглубь тюремного комплекса. В три прыжка Повелитель Ночи нагнал его и запустил когти в размытое термальное пятно. Пятно завизжало в его руках.
Он даже и не думал пока причинять ему боль.
Талос поднял желто-красный вопящий клубок в воздух и отключил охотничье зрение. На него уставилось человеческое лицо. Мужчина средних лет рыдал во весь голос.
— Куда-то собрался? — прорычал Астартес сквозь динамики вокса.
— Прошу вас, — простонал человек, — не убивайте меня.
Сквозь обонятельные рецепторы шлема Талос ощутил приторный аромат курений, источаемый мантией смертного, и кислый запах его дыхания. Он был заражен… чем-то. Чем-то, что проникло в его тело. Возможно, рак, пожиравший легкие… Скверна. От человека несло скверной.
Талос позволил человеку еще немного любоваться бесстрастной маской череполикого шлема. Еще несколько ударов перепуганного смертного сердечка. Дай страху окрепнуть. Слова его генетического отца, учение Восьмого легиона: «Покажи добыче, на что способен хищник. Покажи ей, что смерть близка, — и добыча будет в твоей власти».
— Хочешь присоединиться к своим мертвым дружкам? — рявкнул он, зная, что динамики шлема превратят угрозу в его голосе в механический лязг.
— Нет. Прошу вас. Прошу!
Талос невольно содрогнулся. Мольба. Он всегда считал, что умолять унизительно, даже когда был всего лишь мальчишкой в одной из уличных банд улья Атра на Нострамо. Показывать другому свою слабость…
Со звериным рыком он подтащил плачущего, молящего о пощаде человека к визору шлема. Слезы закапали на керамит. Талос почувствовал, как машинный дух его брони заворочался, словно бьющаяся в иле речная змея. Он снова пробудился, чтобы впитать тоску и страх смертного.
— Назови мне, — прорычал Повелитель Ночи, — имя своего господина.
— Р-Рув…
Талос сломал смертному шею и направился прочь из комнаты. Рувен.
Рувен с трудом удержался от того, чтобы не съежиться при виде разгневанного Магистра Войны.
Коготь Абаддона отнюдь не ласково впился в наплечник колдуна, срывая прикрепленный к доспеху свиток с клятвой. Несколько полосок пергамента полетели на землю, чуть кружась под порывами невидимого ветра.
— «Он пробудился раньше времени».
Абаддон выплюнул последние слова Рувена в лицо чародею.
— Да, мой повелитель. И, — маг с большей радостью откусил бы себе язык, чем признал это, — он убил моих служителей.
Из зубастой пасти Абаддона раздался лающий смех.
— Ты принадлежал к легиону Повелителей Ночи до того, как вступил в мой легион, но сейчас их действия тебя шокируют.
Рувен склонил шлем с зигзагами молний на черном фоне. Риторическое заявление Магистра Войны одновременно смутило и заинтриговало его.
— Да, мой повелитель.
— Это делает твою небрежность вдвойне забавной.
Абаддон и Рувен стояли на нижнем этаже тюремного комплекса, наблюдая за колонной оборванных заключенных, которых загоняли в транспорт для перевозки рабов. Бесформенный, пожертвовавший жесткими линиями ради большей вместительности корабль стоял на красной пыльной равнине у подножия тюремной горы. Слуги и сервиторы легиона вместе с громадными, облаченными в черную броню Астартес направляли колонну, время от времени отвешивая тумаки заключенным. Двоих, слишком буквально понявших слово «свобода», они казнили на месте.
Фигуры в мантиях, одетые точь-в-точь как смертные, которых Талос прикончил несколькими минутами раньше, шагали вдоль колонны, восхваляя величие Магистра Войны, обличая лживую власть Золотого Трона, перечисляя все те ужасы, которые творили во имя Императора его армии, и предрекая неминуемую гибель Империума. Некоторые из этих жрецов бессвязно вопили, обращаясь к тысячам узников на языке, понятном лишь избранникам Темных Богов. Они пытались уловить проблеск понимания в глазах заключенных — ведь это означало бы, что человек помечен Хаосом и что счастливого избранника Губительных Сил следует отделить от остальной орды, годной лишь на пушечное мясо.
К следующему рассвету на Солас не останется ничего живого.
Колдун по имени Рувен все еще молчал.
— Твои служители все равно были бесполезны, — сказал Абаддон. — Ты только послушай этих краснобаев, завывающих о злодеяниях Ложного Императора. Какой накал страстей! И для чего? Империум предал каждого из живущих на этой планете. Их вышвырнули, подвергли остракизму и забыли — и все потому, что они сами избрали свой путь. Этим людям ни к чему красивые слова — им достаточно знать, что они смогут отплатить Империуму кровью.