«Инферно». Талос, Узас, камни здания и бетон улицы — все превратится в озеро кипящей лавы под яростью безжалостного огня.
При взгляде на подрагивающее орудие в мозгу Талоса вспыхнула единственная мысль: «Я умру не так».
В этот момент взрывчатка на лодыжке титана сдетонировала, словно беззвучные слова пророка отдали приказ самой судьбе.
Принцепс Арьюран Холлисон слабо застонал. На большее он был сейчас не способен. Что-то сжало его грудь, мешая дышать и вдавливая в спинку трона. Иглы и провода, подключенные к спинным разъемам принцепса, под силой давления проникли куда дальше, чем полагалось по инструкции, фактически пришпилив его к трону. В голове и груди бился пульс — внутреннее кровотечение. Свет померк, все закружилось, и…
Нет. Это титан чувствовал боль. Принцепс все еще был связан с разъяренным и покалеченным «Охотником тумана» и захлебывался в его умопомрачительной боли.
И в умопомрачительном бесчестии.
Он пал. И не в великой битве. Не в бою против сильнейшего противника. Титан класса «Пес войны», собранный на священных фабриках-кузнях Аларис II — гордого и благородного мира Механикус, — упал. Споткнулся. Грохнулся на землю и сейчас был беззащитен против муравьиных укусов ничтожного врага.
Остывающий реактор посрамленного гиганта захлестнул разум Арьюрана беспомощной яростью. Как и упавший титан, он ничего не мог противопоставить этому слепому гневу. Он не мог пошевелить головой, чтобы отключиться от нейросвязи. Ярость переполняла его, ужасная нечеловеческая ярость, еще более мучительная из-за невозможности действия. Искореженный металл, придавивший принцепса к креслу (трон его верного первого модератора Ганелона), сдвинуть не выходило. Кулаки Арьюрана бессильно колотили по смятому железу.
Через некоторое время принцепс понял, что не только прижат к креслу, но и лежит на боку. Его правая рука и нога, так же как и правая сторона головы, онемели и болезненно ныли, прижатые к металлической стене кабины. «Охотник тумана» перевернулся во время падения и повалился набок.
Разрозненные воспоминания вспыхнули в мозгу Арьюрана.
Огонь в левом кулаке — «Инферно» изрыгнул убийственное пламя в небеса, но выстрел ушел в пустоту, поскольку титан пошатнулся.
Потом гром падения.
Потом чернота.
Потом боль.
А теперь — ярость.
Крыша кабины отлетела в сторону. Запертый внутри Арьюран трясся и пускал слюну, наполовину спятив от ярости павшего титана. Принцепс не осознавал, что каждые несколько секунд его тело скручивает жестокая судорога и что его расколотый череп и сломанная нога то и дело бьются о стену. Предсмертный крик титана — смолкающий и вновь усиливающийся вой, исполненный бессильной ненависти, — медленно убивал единственного выжившего члена экипажа. С другой стороны, «Охотник тумана» всегда был непокорной и злобной машиной.
Когда темная фигура стащила Арьюрана с трона, принцепс всхлипнул и со стоном втянул воздух. Он задохнулся от облегчения и благодарно заплакал, избавившись наконец-то от кабелей и разъемов.
Даже сейчас, лишенный неуязвимой оболочки «Охотника», он не боялся смерти. Предсмертная ярость титана выжгла весь страх. Только это имело значение.
Безвольно повиснув в руках врага, принцепс Арьюран Холлисон, урожденный член клана властителей Легио Маледиктис на Крите Прайм, бывший командир одной из божественных машин этого мира, уставился в бесстрастные рубиновые глаза захватчика.
— Меня зовут Талос, — прорычал темный воин, — и ты пойдешь со мной.
XIII
СЕМЕНА ВОССТАНИЯ
Нельзя проиграть и выиграть одновременно.
Подумайте о войне, пылающей так долго, что после нее остается лишь пепел.
Подумайте о мастере клинка, который побеждает противника ценой собственной жизни.
И наконец, подумайте об осаде Терры. Пусть воспоминание об этих жутких ночах ярко горит в вашей памяти.
Никогда не забывайте о том уроке, что вы получили, когда Хорус вступил в поединок с ложным богом.
Победу, завоеванную слишком дорогой ценой, нельзя считать победой.
Десять тысячелетий назад, до того как предательство Хоруса Избранного раскололо человечество пополам, десятая рота вернулась домой, на Нострамо.