Наклонившись, Лекса прижалась к губам Кларк. Это нежный и мягкий поцелуй, они лишь чуть-чуть касаются губами друг друга, но Кларк чувствует его везде, повсеместно.
Руки Кларк скользят к волосам Лексы, и девушка притягивает её к себе сильнее.
— Это, — дышит она в губы Лексы, жар ночи омывает их тела, и сердце Кларк огромными ударами стучит в груди, — заставляет меня чувствовать себя прекрасно.
Она углубляет поцелуй, беспробудно прижимаясь к Лексе.
— Ты заставляешь чувствовать меня живой.
========== Глава 5: Старое и новое. Наше. Вновь. Часть 5. ==========
Подул холодный ветерок, когда дверь отворилась. Кларк устало поворачивается и видит Лексу, которая только что вошла в галерею. Сердце начинает бешено колотиться, щёки горят от жгучего ветра, волосы всклокочены. Кларк чувствует внезапное пробуждение.
— Привет, — сказала она, когда Лекса вытирает обувь о коврик у двери.
Лекса улыбается ей простой и маленькой улыбкой, и сердце Кларк подпрыгивает вновь.
— Привет.
— Уже поздно, — сказала ей Кларк, опуская взгляд на часы. — Ого, серьёзно поздно. Как прошёл банкет?
— Мм, — кивнула Лекса. — Вполне. Один официант порезал руку, и ему пришлось ехать в отделение неотложной помощи. А так — всё прошло гладко, — она прошла через помещение и остановилась перед Кларк. — Я была в лофте, но тебя там не было, так что я подумала, что ты, возможно, здесь.
Они обе колеблются, будто не знают, что делать. Кларк чувствует себя подростком, с улыбкой на лице следующим за милой девушкой с наличием характера в студию. Кажется, будто всё начинается с чистого листа.
— Я занималась упаковкой весь день, — Кларк прислонилась к пустой стене. — Некоторые картины нужно отправить завтра, так что я готовила их к отгрузке и пыталась выяснить, как лучше их расставить. Когда я разобралась с этим, каждой картине нужна была именная карта, и, конечно, каждой картине нужно будет особенная такая карта, так что мне нужно будет притащить сюда Рэйвен, чтобы она посмотрела…
Она останавливается, когда Лекса чуть улыбается, и её улыбка становится практически безудержной.
— Что? — спросила она, проводя рукой по волосам, и Лекса засунула руки в карманы своего пальто и легко помотала головой.
— Я так скучала по этому.
Кларк засмеялась:
— Что? О моей болтовне об упаковке и размещении?
— Просто по тебе, — сказала Лекса, немного наклонив голову, — о разговорах о твоём дне, о твоих работах, — её взгляд опустился на пол и поднялся обратно на лицо Кларк. — Раньше ты клала голову на мою грудь, — она поднимает руку и прижимает руку к груди, к сердцу. — Вот сюда, — она вздохнула. — Даже когда ты не рисовала, твои волосы всегда пахли краской, не зависимо от того, какой шампунь ты использовала.
Несмотря на то, что горло Кларк сжимается, тем не менее, она тихо и хрипло смеётся, и Лекса протягивает к ней руку.
— Ты бы рассказала мне о своём дне, — сказала она, убирая выпавший локон за ухо Кларк, после чего опускает руку и кладёт её ей на запястье. — О твоих классах и проектах, какие брендовые карандаши и краски ты хотела бы испытать. Я бы сидела здесь, чувствуя вибрацию твоего голоса на моей груди и думала бы, что ничего лучше этого быть не может, — она сжимает руку Кларк. — Это — всё, чего я когда-либо хотела и думала, что этого уже никогда не произойдёт.
— Лекса, — выдыхает Кларк, слеза свободно стекает по щеке, и блондинка быстро смахивает её рукой.
Подойдя ближе, Лекса взяла в ладонь щеку Кларк и нежно прижалась губами к её виску.
— Я надеялась, что ты покажешь мне твою галерею, — сказала она. — В последний раз, когда я была здесь… — она делает шаг назад и начинает расстёгивать пальто. — Я хотела бы по новой осмотреть её, вместе с тобой, если ты не против, Кларк, — она колеблется, пальцы останавливаются над пуговкой. — И если ты не слишком устала, разумеется.
Умиротворённый вздох звучит из горла Кларк, и она опять прислоняет голову к стене.
— Конечно, я покажу, — прошептала она, и её желудок переворачивается в удовольствии, когда Лекса улыбается и снимает пальто. Она складывает его на руку и протягивает другую для того, чтобы взять за руку Кларк. Блондинка переплетает их пальцы вместе, отстраняется от стены и тянет Лексу к ближайшему стенду.
Они вместе проходят по галерее, свободно идя за руку, и Кларк рассказывает о своих различных картинах и о каких-то пробелах. Она рассказывает Лексе о том, как Рэйвен всегда по-разному переделывает место под выставки Кларк и о том, как много времени и усилий уходит на создание каждой. Рассказывает о картинах, которые через силу были нарисованы и о картинах, которые буквально выливались из её кончиков пальцев. Рассказывает о прежних годах, когда неделями не было никаких продаж, и она задавалась вопросом: действительно ли она рождена для этого. И Лекса всё слушала. Она слушает в тишине, лишь сжимая пальцы Кларк время от времени или смеясь над историями Кларк и комичными неудачами Рэйвен.
Когда они проходят мимо центральной композиции, Лекса тянет Кларк остановиться. Она смотрит вверх на пустую стеклянную витрину и говорит:
— Моя попка исчезла.
Тихо смеясь, Кларк кивает и опирается на руку Лексы:
— Ага.
— Должно быть, тебе было трудно расставаться с картиной.
Кларк качает головой с дразнящей ухмылкой:
— Так и было, вообще-то. Эта картина была особенной для меня.
— Мм, — гудит Лекса, обнимая руками Кларк за плечи. — Это была тяжёлая ночь, — прошептала она, и Кларк кивнула.
— Женщина, купившая картину, заплатила больше двух тысяч долларов, это изначальная цена, и я не смогла сказать «нет».
— Моя задница стоит гораздо больше.
— Пять тысяч.
— Воу.
— Знаю, — сказала Кларк. — Я говорила ей, что картина была оценена в три тысячи, но она заплатила пять.
— Я должна купить страховку.
Кларк фыркает и толкает Лексу в плечо:
— Застраховать свою задницу?
— Ну, раз она настолько ценная, — поддразнивает Лекса. — Кто-то мог бы и рассмотреть это предложение.
— Ты могла бы выследить ту женщину, — сказала Кларк. — Рэйчел, так, думаю, её зовут. Кто знает? Она могла бы заплатить десять тысяч за реальный экземпляр.
— Или ты могла бы нарисовать меня снова и таким образом зарабатывать для нас деньги.
— Хороший план, — сказала ей Кларк. — Лучше даже. Мы должны попробовать.
— Ну, тогда решено.
Мягкий звук их смеха образовал родную мелодию, которая наполняет комнату, словно свет просачивается через тени, и Кларк чувствует головокружение от этого. Светлая улыбка Лексы порождает мурашки на её спине, узел напряжения завязывается внутри её души, когда пальцы гладят волосы, а потом спускаются к шее. Кларк закусывает губу, когда Лекса наклоняется, она трётся носом за ухом девушки, и блондинка не может сдержать тихий стон, который выскальзывает из неё.
Это — всего лишь звук в её горле, но каким-то образом он накаляет температуру в комнате, а потом Кларк вдруг чувствует, как буквально закипает под одеждой. Она делает вдох, чтобы успокоиться, и отстраняется от Лексы, беря её под руку. Девушка старается не думать о том, как вспотели её ладони, как внезапно напрягается её тело, и она прокашливается, после чего говорю:
— Позволь мне показать тебе вот эту картину.
Они делают всего несколько шагов и останавливаются у следующего стенда, когда Лекса протягивает руку, чтобы развернуть Кларк. Губы слегка приоткрыты, глаза внимательно смотрят на лицо Кларк. Она переводит взгляд то на глаза Кларк, то на её губы. Этого достаточно, чтобы между ног Кларк образовалась высочайшая температура, и это ощущение только увеличивается, когда Лекса опускает голос до шёпота и спрашивает:
— Я могу тебя поцеловать?
Кларк облизывает губы, и это не утаивается от взгляда Лексы. Она начинает двигаться прежде, чем осознаёт свои действия, кладя руки на края рубашки брюнетки и сжимая их: