Глава 3
Ажиотаж вокруг смены руководства набирал обороты. Начальники отделов молчали, даже если и знали того, кто встанет у руля. Многие всерьёз задумались над своим положением. Если к власти придет младший, то он, скорее всего, внесёт западные идеи, так как обучался за границей, уменьшит или, наоборот, увеличит штат, а всех непрофессионалов выкинет. Если старший, то, возможно, ничего не изменится, или же, он нас просто продаст, так как не особо разбирается в турбизнесе и особого рвения не имеет, имея свое собственное дело. Что касается дочери, то властвовать за неё будет супруг, тоже далёкий от туризма.
Так прошли несколько дней. Близились выходные и однажды утром, начальница объявила, что в субботу состоится прощание с генеральным: он отметит в компании своё шестидесяти пятилетие и на банкете представит своего преемника, точнее наследника. Явка всех была строго обязательной. Дресс-код – коктейльный, как для дам, так и для мужчин. Слава богу, что цветовую гамму не определили, потому что моё платье - слоновой кости, полностью кружевное с телесного цвета подкладой, приобретенное весной на свадьбу маминой племянницы. Кроме того раза, больше я его не надевала и никаких обновок приобретать не собиралась.
Ничем принципиальным сегодняшний день от последних не отличался. Звонки, соцсети, поездки в рекламное агентство, общение со СМИ. А потом маленький перерыв под обсуждение кто что наденет, какую причёску сделает, на чём приедет… И бесконечная вереница предположений, догадок и выводов.
Я слушала молча, иногда улыбалась какой-нибудь шутке или кивала на адресованный мне вопрос. Меня не особо трогали: все привыкли, что я мало вникаю и обсуждаю вопросы, не касающиеся работы. Поначалу упрекали, что я неразговорчивая, зажатая, высокомерная. А потом разобрались, привыкли. У меня были свои причины держаться с ними обособленно, из-за чего и сложилось обо мне мнение, как о высокомерной, холодной и расчётливой женщине.
Женский коллектив – это своего рода террариум с хищными растениями. И если попасть туда будучи безобидной мошкой, то тебя просто сожрут, а если ты ещё и отбиваться не умеешь, то от тебя не останется даже прозрачных крылышек. И я поняла это очень рано, став жертвой одноклассников.
В десятом классе, я со своей лучшей подругой Ириной, случайно стали свидетелями разговора мальчишек в классе, которые втихаря от родителей, собирались на выходные на дачу одного из парней: отметить начало учебного года. Ясное дело, что в возрасте 15 – 16 лет, с бушующими гормонами, у них была одна цель: заказать парочку проституток и вдоволь набухаться. Нас с подругой мальчишки заметили и пригрозили, что, если проболтаемся, нам «мало не покажется». Мы клятвенно обещали молчать. Но Иришка проболталась Вике, чей парень был среди этих ребят. Вика в свою очередь устроила истерику и рассказала всё его старшей сестре. Та, в свою очередь, донесла своим родителям, эти родители – другим родителям и, естественно, «дача-трах-бух» накрылась медным тазом. Мальчишки наехали на нас, но я даже не знала тогда, что Ира проболталась Вике, и мы поклялись, что никому ничего не говорили. Ребята были в бешенстве. Два дня они ходили как ищейки. На третий день Ира не пришла, а ко мне на перемене подбежала Вика, которая была в курсе, что я тоже знала о секрете. Оказалось, что она в хлам рассорилась со своим парнем из-за его желания порезвиться с проституткой и винила в этом меня с подругой, но так как Иры не было, Вика наорала на меня. Её последними словами, которые слышал весь коридор на перемене были:
- Зачем вообще мне об этом рассказала? Не знала бы и жила б спокойно!
Сказала и ушла. Её в этот момент не заботило, кому она предъявила всё – мне или Вике, ведь я тоже была в курсе.
Слышали об этом и ребята… Стукачка – было самым безобидным, что мне говорили и в лицо, и в след. Началась реальная травля. Меня обливали водой на перемене, портили еду в столовой, скидывали с парты и пинали ногой мой рюкзак, портили канцелярию, больно дёргали за волосы. Не говоря уже о том, что они заходили в раздевалку без стука, выгоняя других девчонок. Пугали, намекали на непристойности, грозясь, что однажды я стану для них той проституткой, что я помешала им купить.
- Да перебесятся пару дней и перестанут, - сказала Ира, когда я пожаловалась ей в первые дни и просила заступиться за меня и сказать, что я не виновата. Мне ребята не верили. Боясь их гнева, Ира, естественно промолчала, а я не смогла сдать подругу, верила, что перебесятся.
Пара дней продлились больше четырёх месяцев, пока Вика, помирившись со своим парнем не призналась ему, что так сильно приревновала, поэтому и рассказала его сестре, чтобы его не пустили на дачу. К чести этого парня, правду он рассказал ребятам и меня перестали травить, но никто не извинился, а Вике и Ире ничего не было: видимо, истёк срок давности. Всё забылось и спустя время, ни для кого не имело особого значения.